* * *
Возвращение парламентера в испанский лагерь привело в движение вальяжно ожидающие капитуляции войска. Понятное дело, штурмовать на ночь глядя маальсдамские бастионы могло прийти в голову лишь полным безумцам, однако, уверенные в скорой и неминуемой сдаче крепости, испанцы начали демонстративно возводить прямо напротив ворот брешь-батарею [65], надеясь, что один вид чудовищных бронзовых хоботов заставит горожан одуматься. Многотонные осадные орудия, доставленные под стены крепости в обозе дона Гарсиа де Сантандера, действительно впечатляли размерами и калибром и тем, что для транспортировки каждого из них на специальных трехосных телегах приходилось использовать упряжку из двенадцати лошадей.
– Серьезные штуковины! – разглядывая в подзорную трубу суетящихся у орудий канониров, почесал затылок Лис. – Ежели они из таких стволов по нашей калитке жахнут – так ее остатки можно будет на лучину разбирать! Да, восьмифунтовые плевалки с “Вепря” рядом не стоят!
Военный совет, состоявшийся прямо на стене одного из бастионов, подытожил безрадостные наблюдения господ офицеров, но все же говорить о капитуляции было малодушием. Против полутора, или что-то около того, тысяч испанского войска у нас были три с небольшим сотни защитников города. Плюс к этому начальник местной стражи обещал снарядить примерно сотню добровольцев. Против трех могучих осадных монстров у нас на стенах уже красовалось шесть восьмифунтовых пушек. Однако, благодаря наличию складов Маольсдамме, запасы продовольствия позволяли крепости держаться весьма долго. Провиант же, доставленный испанским обозом, вряд ли был рассчитан более чем на недельную осаду. Конечно, продукты можно отобрать у местного населения, но для этого по деревням и фермам придется отправлять конные отряды, следовательно, раздергивать основные силы у стен крепости. Но иначе ничего не выйдет! Местный народ – тихий и незлобливый, и все же одиночек, пришедших забрать скот и увезти капусту с репой, скорее всего никто никогда больше не увидит. Останки их просто-напросто скормят вымытым до блеска розовым голландским свиньям.
– Мой капитан! – Мано де Батц, старающийся не демонстрировать на людях недавно приобретенную хромоту, вытянулся во фрунт. – С вашего позволения, я готов совершить вылазку и напасть на испанский лагерь.
Я молча кивнул, задумчиво разглядывая испанцев, без суеты возводящих ограду вокруг лагеря.
– Да, вылазка – это хорошо! – негромко вздохнул Сергей. – Костерок, шашлычок! Сядешь, бывало, с гитарой, в смысле с лютней, смотришь, как огонь на поленьях под твою музыку выплясывает, – и ничего больше в целом мире тебя не интересует!