– Точно! – активно возрадовался Лис. – Я уже даже девиз придумал, по типу вашего ордена Подтяжки!
– Подвязки! – возмутился я на канале связи.
– Один хрен, шоб стоял – не падал! Такой, значит, девиз: “Хто криво на нас глянет – всю жизнь кривым ходить будет!”
Елизавета скупо усмехнулась, звякнула в колокольчик, вызывая Уолсипгама. Тот не замедлил появиться, сгибаясь в поклоне.
– Велите пригласить сюда господ ка-за-кофф! – небрежно бросила ему королева.
– Осмелюсь доложить, ваше величество! – Сэр Френсис еще ниже склонил к земле седую голову. – Эти, кхм, джентльмены с утра отправились мыться в баню и, как мне сообщили, поныне там бражничают, требуя к себе пиво и девок. Прошу простить, моя королева.
– О! – не давая никому вымолвить слова, встрял в их разговор Лис. – Вот как раз и название подходящее – Орден Бани! И значить оно будет, шо все мы перед Богом без портков ходим – шо ото в бане! И ему по барабану, шо мы на себя напялили, ибо только дело отличает одного голого хмыря от другого! – Д'Орбиньяк картинно выдержал паузу, обводя взглядом замерших слушателей. – Мадам, не поймите меня правильно, я имел в виду, шо это Богу без разницы!
– Велите звать их, сэр Френсис, – наконец отозвалась королева. – Но все же пусть предварительно оденутся!
* * *
Наше возвращение под сень институтских аллей было уже так близко. Казалось, еще чуть-чуть, еще день-другой, от силы неделя, и отработка деталей нашего таинственного исчезновения будет закончена. Принц Шарль де Бурбон, а вместе с ним его неугомонный адъютант покинут этот мир, толстый отчет о наших похождениях будет сдан в архив, а легенды о том, куда и при каких обстоятельствах мы подевались, еще долго будут бередить душу будущих историков покинутого нами сопредела.
Мишель Дюнуар, не желая мириться с утратой высококлассных внедренных агентов, яростно бомбардировал Центр требованиями продлить нашу командировку и обоснованиями дальнейшего пребывания институтских оперативников в роли стационарных агентов. До последних минут начальство не желало идти ему навстречу, но в ют день, когда он, радостно-возбужденный, точно ребенок, нашедший золотой соверен в рождественском носке, возник на канале связи, я без лишних слов понял, что возвращение задерживается. Как выражался Лис: “Вешайся, боец, дембель отменили!” Вести, пришедшие из Испании, подобно мечу древнего варвара, брошенному на чашу весов с римским золотом, неумолимо склоняли институтское руководство к поддержке требований Дюиуара.
Море, как обычно, оказалось благосклонным к неуемно-деятельному хозяину “Дерзновения”. Он успешно достиг берегов Арагона, с шумным ликованием был принят в Мадриде, и спустя всего месяц уже весь католический мир судачил о том, каким ревностным католиком внезапно оказался принц Валтасар, чудом обретенный сын короля Филиппа II, как нежно ладит он с женой, как обоснованны его претензии на английский и шотландский престол, и вообще какое счастье, что все случилось именно так, как случилось!