– Мы идём на соединение с Ланселотом, тётя.
– Вот как? – Моргана улыбнулась, делая вид, что поражена столь неожиданным поворотом дела. – А почему к Ланселоту, а не к Мордреду? Разве ты, сиятельный герцог Инистор – изменник, не почитающий своего короля? Или все бароны и рыцари, идущие с тобой – мятежники, желающие пролить кровь, благороднее которой не сыщется на берегах Альбиона? Скажи мне об этом в глаза, мой дорогой. Скажи, что, пользуясь сумятицей, ты решил захватить себе трон Оркнеи и для того поднимаешь оружие против своего законного короля Мордреда. Что для этого ты, словно преданный пёс, взялся служить ублюдку Ллевелину, пустившему раскрашенных северных дикарей на земли Британии. А сейчас спешишь на помощь изменнику Ланселоту, чужаку, чья похоть и вероломство разрушили мир в Британии, негодяю, убившему твоих братьев. Скажи об этом вслух, да погромче. Быть может, не всем рыцарям здесь ещё известно, под чьим доблестным началом им довелось идти в бой.
– Моя милая тётя, – начал я, лишь только замерли в воздухе звуки чарующего голоса Морганы, – я готов заплакать от умиления, выслушав вашу речь. Не стоит говорить о том, что мне известны многие ваши шалости, вроде той, какую вы устроили на камланнском поле, или же недавней, с одним старым лесным отшельником. Скажу лишь, что никогда не приносил клятву верности вашему сыну и никогда не признавал его прав на оркнейский престол. Я рыцарь Круглого Стола и присягал Артуру как своему королю. А стало быть, я буду бороться с теми, с кем боролся он, как и все рыцари, идущие за мной, то есть пока руки могут держать меч. Вам вольно считать меня и моих соратников мятежниками, как и мы вправе считать мятежниками вас. На этом, полагаю, мы закончим эту милую семейную беседу, ибо нам надо спешить. А вам, мадам, лучше не стоять у меня на дороге.
– Ах, как я испугана! – усмехнулась Моргана, задёргивая занавеску и вновь становясь невидимой. – Мой доблестный племянник грозит женщине. Это так по-рыцарски! Впрочем, прощай. Не стану вас отвлекать. Спешите, сколько вам угодно!
Фея исчезла, как и не бывало, оставив нас стоять на… Вернее всего, было назвать это перекрёстком или, скажем, развилкой дорог. Однако на самом деле дорог, видимых только с нашего места, было не менее полусотни, и все они просматривались глубоко вдаль, как и подобает нормальным императорским дорогам. Но стоило отряду двинуться вперёд, как у ближайших трактов выяснилась одна малоприятная особенность: пройти по ним можно было не дальше, чем будь они нарисованы на театральной декорации.