– Хорошо, – сказал Гана.
Уги-Уги некоторое время пристально глядел на него, затем расплылся в улыбке.
– Съест ли Большая Рыба пирата? – спросил он, поднимая лицо к потолку. – Или пират распотрошит ей брюхо? Большая Рыба сожрала многих, но пират хитер, недаром он сын Безумца. Гварилки всегда хитры…
– Мой отец был белым, – напомнил Гана.
Уги-Уги уставился на него и вдруг захохотал.
– Белым! – воскликнул он, звонко хлопая себя по животу. – Да с чего ты взял? Нахака, девочка наша, слышала: белым!!!
– Разве это не так? – спросил Гана удивленно.
– Кто сказал тебе это, Младший? С чего ты решил?
– Не знаю… – растерянно пробормотал Тулага. – Мне казалось…
– Казалось! Ему казалось! Отец твой был гварилкой с Маумау. И еще он из общины отцеубийц. Мы были хорошо знакомы, мы трое: Диш, Тап и Большая Рыба. Мы тогда еще не были монархом, лишь принцем, как нынешний Рон Суладарский. Правил наш отец, приверженец церкви Сближения. Все знали, что вскоре церкви этой на архипелаге конец придет, что старый белокожий король вот-вот столкуется с канструктианцами. Сближенцы решили убить старика и велели братству сделать это. Оно и раньше такие дела для них делало. Отцеубийцам уже тогда неуютно жилось на Да Морана: горожане были очень недовольны, говорили, надо пойти и сжечь всю общину, да и король… Лад, братство тогда отправило экспедицию, дабы найти какой-нибудь дальний остров. Чтоб можно было переехать, если дело с королем не выгорит, он останется в живых и все раскроется. Однако же стараниями бледнолицых на Суладаре нет больше необитаемых островов! Экспедиция увидела этот провал посреди Гвалты, разведала его, алмазы нашла… Хотя отцеубийц не волновали камешки, лишь их ритуалы и жертвоприношения. Зато алмазы волновали нас троих! Ведь уже тогда Тап, ослепленный золотом, что стал зарабатывать на торговле, разуверился в церкви Сближения. К тому же он был самым старым в братстве, подходил срок, когда ему надо было возлечь на жертвенный алтарь… Самому, без принуждения, лечь под ножи отцеубийц! И вот братство приказывает ему уничтожить короля. Ведь он был лучшим охотником Суладара… – Уги-Уги смолк, задумчиво поглаживая волосы Нахаки.
– Продолжай, – сказал Гана.
– Отказался он, но и выдавать братство не стал: все еще не до конца разуверился в том, во что с детства веровал. Покинул общину, насовсем поселился в своем новом доме и взял себе имя, как у белых людей, – не одно, и даже не два – три слова! Отцеубийцы тогда наняли какого-то гаерака, изгнанного из Арок Фуадино, тот сделал дело… И одновременно послали они двоих детей-убийц, чтобы расправились с Тапом, ведь в глазах общины он предателем стал. Тап разделался с ними. После пошел к королеве. Не сказал ей, что гаерака наняли сближенцы, но заверил, что выследит и убьет преступника. И сделал это. Но когда вернулся – дома поджидал его еще один убийца из братства. Памятуя о том, что стало с двумя предыдущими, этот обзавелся колючками облачной лозы. Тап смог убить и его, но был им ранен. Не в Претории каким-то львиным человеком, здесь, своими, понимаешь, Младший? Обезумел он быстро. Успел зайти к Большой Рыбе во дворец, а уж от нас прямиком бросился к их поселку, по городу и через порт, убивая всех на своем пути. Добрался до отцеубийц и вырезал половину общины, прежде чем прокторы прибежали.