– Тихо пока, – сообщил Геронтий, – Князь, уж заждался. Велел с дороги сразу к нему.
– Ну, то я и сам разумею, – кивнул воевода, – Не будем время за зря терять. А ты неси службу крепко, чтоб ни одна мышь без спросу не прошмыгнула.
– Оно понятно, – кивнул задумчивый Геронтий.
На том и расстались. Отряд ускорил свой ход и поскакал в город по все расширявшейся дороге. А дозор во главе с Геронтием не спеша поехал вперед. Пропуском в Чернигов послужила личность воеводы, сообразил Забубенный. «Интересно а какой паспорт придется предъявлять тем мужикам на телеге что тащились сзади за отрядом, пришла неожиданно мысль в голову механика. Наверняка с рыбалки возвращаются, а ли из местной командировки. Небось, тормознут их бравые ратники на проселке, и давай шмонать: мол, колеса не того диаметра, техосмотр телега не прошла, аптечки нету, короче, – делись рыбкой и вали дальше. Забубенный до того распереживался из-за плодов своей буйной фантазии, что даже обернулся назад, и посмотрел в след предтечам гаишников, которые уже почти скрылись за поворотом дороги.
Еще через пару километров по проселку стали попадаться первые домишки местного крестьянства. Большинство лепилось прямо к брегу Десны. То были либо хибарки, слепленные из обломков древесины, либо вообще землянки, возвышавшиеся над землей только небольшим скатом накладной крыши из дерна. У особо зажиточных домишек виднелись плоскодонные лодчонки. Видно, промышлял народ здесь, как водится у речных жителей, рыболовством на жизнь.
Как бросилось в глаза Забубенному никакими трехэтажными особняками новых русских здесь и не пахло. Наверняка, местные бояре жили в самой крепости, опасаясь вражеских набегов. Ибо в случае войны или разбойного нападения все эти займища и починки первыми попадали под удар и почти полностью выжигались. Гораздо безопаснее было жить гурьбой в городе. Но, как и во все времена, места для всей голытьбы в столице не хватало, вот и приходилось народу обживать ближайшие территории: берега рек, да обочины дорог. Все к стенам крепости поближе, в случае чего можно в стенах спрятаться, а ли в лесу затеряться, жизнь свою спасти. Ну, а имущество, – дело наживное. Сегодня есть, завтра нет и наоборот. Да, судя по местной крестьянской архитектуре, имущества тут отродясь не водилось. Не было, видать, крепких хозяйственников.
Скоро избушки по краям дороги стали расти в количестве и друг к другу все теснее жаться. Народу бродячего поприбавилось. Люд встречный приветствовал воеводу, останавливался, завидев конный отряд, шапки ломал. По всему выходило, Путята тут был личность известная, полету высокого, не какой-нибудь рядовой ратник. Оно и так было понятно, да только Забубенному непривычно, словно ехал он сейчас рядом с уважаемым генерал-губернатором, да еще предварительно обещал на него порчу навести, если тот не выделит участок под строительство дачи. Как-то даже совестно стало за мистификацию с фонариком и введение власти в заблуждение. Но, вспомнив про обещанный кол, Забубенный передумал и успокоился. Этот, блин, генерал-губернатор, еще птица темная, неизвестно что от него ожидать приходилось из подарков. А кол, – штука реальная.