Пришлось замереть и ждать, когда боль устанет ломиться сквозь виски.
«И главное – за что», – подумал Бес.
Он не сделал Бродяге ничего плохого. Не успел. Они так славно общались, так весело перековали пустынных разбойников, обсуждали подробности нелегкого труда Ловцов. И вдруг – секирой по башке.
«Ловкий парень этот Бродяга», – подумал Бес. Вот только не убил. Не подумал Бродяга, что Беса нужно или убивать, или вообще не затеваться по этому поводу. Бес – человек памятливый. И Бес при случае напомнит Бродяге, как размахивать секирой.
«Не успел», – снова подумал Бес. Да и когда он мог это сделать? Когда Бродяга скопытился после глотка сомы? Нельзя было, слишком опасно для бедняги. А потом… Некстати разбойнички появились, ой, некстати… Он ведь только собирался предложить укладываться спать.
Бес снова напряг мышцы. Не так много на свете веревок, способных долго удерживать его. До этого момента Бесу не доводилось с такими встречаться. Эта тоже не исключение. Неоткуда было Бродяге взять такую особую веревку. В Аду, что ли? Интересно, как он ее вынес незаметно для Беса, голый-то?
Нужно вот так напрячь мышцы… Если бы только не болела голова! Бесу начинало казаться, что, напрягаясь, он разрывает свой собственный череп, а не путы. Еще раз! Отвык, отвык он от боли. И где, интересно, Бродяга? Где эта сволочь?
– Не дергайся, – сказала эта сволочь где-то рядом.
– Да пошел ты! – выдохнул Бес и попытался разорвать веревки.
К ноге прикоснулось что-то прохладное и острое. Как бы не острие секиры, прикинул Бес и замер.
– Я мог бы тебя снова оглушить, – сказал Бродяга. – Но мне нужно с тобой поговорить.
– С горбатыми пойди вон пообщайся, – ответил Бес. – А когда они тебе все расскажут, придешь ко мне.
– Неправильный ответ, – ровным голосом сказал Бродяга. – У меня такое чувство, что ты немного неправильно оцениваешь ситуацию…
– Как хочу, так и…
– Нет. – Секира чуть сильнее нажала на ногу Бесу. – Теперь ты еще долго не сможешь вести себя как хочешь. Мне очень не хотелось бы тебя калечить, но пойми меня правильно – слишком много накопилось вопросов.
– А если мне наплевать? – спросил Бес.
– А если я тебе ногу отрублю? – в тон ему спросил Бродяга. – Вот по самое колено?
Бес почувствовал, как секира, давившая ему на ногу, вдруг исчезла, и воображение сразу же дорисовало картину – Бродяга замахивается, медленно, не торопясь. Поднимает секиру. Двойное лезвие бабочкой легко вспархивает над головой Бродяги, солнце огоньком вспыхивает на самом кончике лезвия… И – хрясь.
Бес дернулся.
– Спокойно, – сказал Бродяга. – Не нужно так пугаться.