Помнил о той январской разборке и Гринчук. И даже испытывал некое чувство, похожее на вину. Поэтому отстаивал свою правоту хоть и решительно, но без излишнего нажима.
В конце концов Баев согласился, что да, что может быть, что даже если Гринчук не прав, то проверить все-таки стоит. Хотя бы для тренировки.
И профилактики, через час добавил про себя Баев, когда у одного из уборщиков в Большом доме был обнаружен пакетик с характерными белыми таблетками.
Уборщика взяли в оборот. Гринчук не вмешивался, предоставляя Баеву возможность реабилитироваться в собственных глазах. Уборщик раскололся почти сразу, указал, где находится его тайник, из которого извлекли еще один пакет, но чуть большего размера.
Уборщик даже сообщил имена своих покупателей. Всех троих.
Баев отдал приказ следить за ними неотступно. Тут его полномочия заканчивались. В личные покои элиты общества мог входить только Гринчук со своими подчиненными.
– Кофе? – предложил Баев, когда уборщика увели.
– Большую чашку с двойным сахаром, – сказал Гринчук, поудобнее устраиваясь в кресле.
Секретарша Баева выполнила заказ и вышла.
– Добавить коньяку? – предложил Баев.
– На работе не пью, – ответил Гринчук. – И ты, кстати, Егор, не особо настраивайся на выпивку и расслабление. Мы только начали.
– Ну что еще?
– В общем, ничего, – улыбнулся Гринчук очень вежливо, – но по моим сведениям, у нас проблема не с таблетками, а с более сильной дурью. И как она попадает к нашим благородным и богатым клиентам – вот это загадка, достойная таких профессионалов, как ты.
– И откуда у тебя такая информация? – поинтересовался Баев.
Гринчук снова улыбнулся, на этот раз – загадочно. Информация пришла к нему от врача, который обследовал сына одного из самых уважаемых в обществе людей. Официальная версия гласила, что мальчик схлопотал какую-то экзотическую инфекцию, а на самом деле это была самая обыкновенная передозировка. Но свои источники Гринчук никогда не сдавал.
Поэтому ограничился загадочной улыбкой и многозначительной фразой:
– Ты не спрашивай, по ком звонит стукач. Он звонит по тебе.
– И как прикажешь искать? – Баев был профессионалом, и профессиональная скрытность собеседника его не обидела.
– Сам думай. Увеличь количество камер слежения, нажми на обслугу, подставь пару шалав или торговцев. Что мне тебя, учить, что ли?
– Камеры слежения… В сортиры мне их что ли ставить? По всему дому?
– Прекрасная идея, – показал большой палец Гринчук.
– И смотреть, как они там слабятся? – на лице Баева появилась брезгливая гримаса.
– Как знаешь, – сказал Гринчук. – Я вот в клубе «Кентавр» поставил.