Малый молчал, глядя себе под ноги. Некоторое время тишину нарушало только шуршание «дворников».
– Я со стукачом могу прямо сегодня разобраться. Сделаю десяток сквозняков – и концы в воду, – наконец выдавил Малый.
– Ты только попробуй. Охренели совсем. После стрельбы весь банк перетрясут.
– Так что, пусть живет?
– Этот должен заткнуться навсегда. И лучше всего – завтра. Только все должно быть аккуратно. Сам придумаешь или помочь?
Малый потер подбородок и потянулся за сигаретами.
– Не вздумай дымить – всю обивку провоняешь, – недовольно сказал водитель. – Есть мысли?
– Завтра обязательно? Мне бы пару деньков.
– Завтра. Уже газеты начали по этому поводу суетиться. Им нужно пасти заткнуть.
– Ну, так и заткнем.
– Вот и заткни, козел. Газеты – не твоя забота, но завтра чтобы эта сволочь из банка уже не дышала. И чтобы не очень приметно. Только не вздумайте его тачкой давить, – засветите все. Думай, Малый, у тебя времени почти нет. Завтра.
– А я о чем? Думай, думай! Я думаю. Есть у меня пацан, так мне его надо в Днепропетровске ловить. Я даже если сейчас к нему рвану – только ночью смогу переговорить, – не выдержал Малый.
– Не мое это дело. Сам понимаешь, не я решаю. Но если ты скажешь, что не можешь, наверное, смогут обойтись без тебя. Совсем обойтись. Понял?
– Понял, – угрюмо буркнул Малый.
– Ну, так завтра?
– Завтра.
Малый открыл дверцу машины и вылез, не подавая руки. Он уже перешел дорогу к «тойоте», когда «мазда» мигнула фарами. Выругавшись, Малый вернулся к «маз-де» и наклонился к окну.
– Зимний сказал, чтобы завтра-послезавтра ему привезли ствол. Старый, но чистый. Усек?
– Послезавтра сам привезу. Еще что есть? – недовольно спросил Малый.
– Больше ничего нет. Можешь спокойно ехать. Малый повернулся, но водитель его снова окликнул.
– Какого… – начал Малый.
– На дороге осторожнее – мокро, – спокойно предупредил водитель, и стекло поднялось.
Малый с силой хлопнул дверцей «тойоты». Мотор взревел, «тойота» резко развернулась на дороге и исчезла в темноте.
Водитель «мазды» набрал на сотовом телефоне номер и, услышав ответ, сказал: «Договор будет заключен завтра».
21 февраля 1995 года, вторник, 10-00 по Киеву, г. Грибов.
Что бы там ни говорили недоброжелатели, но зима, слава Богу, заканчивается и снега почти не осталось. Даже дорога местами подсохла, так что Петрович доставил меня к проходной «Электрона» за десять минут до назначенного времени. Я уже года четыре не был в Грибове. Время идет, и все мы изменяемся не в лучшую сторону. Мусор на газонах перед главным корпусом обычно убирали ежедневно, а не по мере накопления. Весна – вообще самая грязная пора года, все, что накопилось под снегом за зиму, вылезает на поверхность после оттепели.