Такая вот со мной случилась штука. В следующую секунду – как бы это лучше обозначить – да, самоидентифицировавшись, я понял, что некий мощнейший импульс пробил барьер, отделяющий нас от галактической ноосферы! За те мгновения, пока не «полетели предохранители», мы с Шульгиным (я знал, что сейчас его и мой мозг составляют как бы одно целое) успели усвоить почти все, кем-то и для чего-то нам адресованное.
И структуру «гиперреальности», в которую включена наша реальность как вполне условный вариант бытия, и методику взаимодействия с ней извне и изнутри, возможности, какие при этом открываются, и смертельные опасности, грозящие нам и всей Земле от неосторожного прикосновения к непредставимо чуждому для нас Естеству.
Образно говоря, нам открылось место, где спрятано сокровище, в сотню раз ценнее лампы Аладдина, и одновременно знание, что к этому месту нужно доехать на велосипеде через поле сражения под Прохоровкой. В момент самого сражения, разумеется. Но еще нам стало понятно, что силы, готовые нам помочь, гораздо могущественнее тех, которые нам угрожают. По крайней мере не допустят нашей гибели, если мы сами не совершим никаких непоправимых ошибок. Как я понял, самой непоправимой будет попытка вмешаться в игру высших сил, вообразив, что мы способны это сделать теперь же. Еще одно сравнение – как если бы я, вчера получив водительские права, сегодня рискнул выйти на старт ралли Монте-Карло. Если даже сам ни во что не врежешься, на первом же круге снесут «соучастники».
Но одновременно нас переполняли радость, счастье, самоуважение от осознания самого факта, что все равно я могу теперь сесть за руль и пусть потихоньку, пусть по пустой дороге, но все же проехать знаменитую трассу. Остальное, в конце концов, дело техники.
В голове вспыхивали, гасли фрагменты грандиозных интеллектуально-информационных побоищ, сотрясающих целые Метагалактики, сражений за право контроля над Великой Информационной Сетью…
Не цивилизации и звездные системы, а реальности становились разменными пешками в этих многомерных шахматах.
А потом будто чья-то пусть и добрая, но грубая рука за шиворот выдернула меня в безопасное место, как пятилетнего пацана из Сталинской ходынки на Трубной… в марте 53-го года…
Приходя в себя, я в первый миг увидел Антона словно в перевернутый бинокль, такой он был маленький и далекий. Но тут же все стало на свои места, а от проникновения в Иной Мир осталось воспоминание, отчетливое, но непередаваемое.
И никакого похмелья. Хотя все пережитое сильно смахивало на «улеты» потребителя ЛСД, как их обычно описывают.