Ты, хоть один, хоть со своими партнерами, – взгляд Шульгина мельком коснулся Ларисы и вновь уперся в глаза Левашова, – играй красными. Лично никто из нас в боях участвовать не будет, но имеет право оказывать любую помощь своим… фигурам. Техническую, финансовую, идейную. И ты, и мы играем в открытую, пользуемся на равных всеми возможностями «Валгаллы». Ограничение одно – не раскрывать планы соперников своим… подшефным… Ну и еще берем на себя обязательство максимальной гуманизации конфликта – соблюдение конвенций, недопущение массового террора и так далее.
Если ты действительно прав и сумеешь победить – виват! Начнешь строить «гуманный социализм»…
Лицо Шульгина вдруг приобрело задумчивое выражение. Он поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Через несколько секунд расплылся в улыбке:
– Во! Умозаключение. Если социализм, как говорил вождь, это учет, то гуманный социализм – это учет с человеческим лицом!
Все расхохотались от неожиданности.
– Нормально, – одобрил сентенцию Воронцов. – Развиваем дальше. Раз учет – ведущая государственная идея, то главу новой советской России следует именовать «Генеральный бухгалтер». Обещаю в случае твоей победы всячески способствовать в получении этого титула…
– В случае ИХ победы, – вступил со своей репликой Берестин, – нас скорее всего ждут Соловки…
– Но поскольку Олег наш друг и гуманист, то должен позволить на тех же Соловках и под тем же наименованием «СЛОН» создать в лагерных интерьерах этакий северный Лас-Вегас… Намного раньше настоящего. От туристов со всего мира отбоя не будет…
Начинался уже обыкновенный, традиционный треп, и на нем бы все и закончилось, потому что и у Новикова, и у Шульгина наготове были идеи в развитие уже сказанного, но помешала Сильвия, по англосаксонской своей природе не понимавшая славянского юмора.
– И чем же такая идея отличается от того, чем мы, аггры, здесь занимались? – спрошено было невинным, даже наивным тоном.
Эта «дочь Альбиона» с каждым днем все теснее вживалась в компанию и все больше интересовала Андрея. Как личность, разумеется, ни в каком другом смысле. Его всегда привлекали женщины, чей ум не уступал их же красоте. Сочетание, увы, крайне редкое, но если уж встречающееся, то дающее пищу глубоким психофилософским построениям. Вот и Сильвия: она не только изумительно быстро адаптировалась к совершенно новому кругу, она стала незаметно, но для психолога Новикова весьма отчетливо претендовать на лидерство в дамской его половине.
Словно новая жена в гареме со сложившейся иерархией.
«Ирина-то будет на моей стороне, – прикидывал Андрей, – тут все понятно, а Наташа с Ларисой пока сообразят, в чем дело, может оказаться поздно. Слава богу, что мы вырвались из изолятора Замка и Валгаллы. Там женское соперничество могло бы иметь разрушительный эффект. А на воле – пусть. Даже полезно – добавить перчику, чтобы не закисали».