«Московский товарищ», куда более грамотный и сообразительный, признался, что является агентом Особого отдела ВЧК. Выполняет специальное задание центрального руководства, заключающееся в обеспечении безопасности и оказании полного содействия «сотруднику Коминтерна», ведущему чрезвычайно секретную операцию, смысл и цель которой ему знать не доверили. Однако за минувшие две недели они с «коминтерновцем» побывали в Харькове, Симферополе и Севастополе. «Товарищ Вальтер» больше отсиживался на конспиративных квартирах, где встречался с функционерами коммунистического подполья и советскими разведчиками, с многими – наедине. В частности, много внимания уделялось американскому пароходу. Последнее задание – подобрать исполнителей и организовать теракт на железной дороге, захватить в плен, а в крайнем случае – уничтожить белогвардейского посла, едущего в Москву, чтобы чинить там разложение среди отступившихся от ленинских идей предателей.
И под запал назвал несколько фамилий работников центрального аппарата, ставивших перед ним боевую задачу. На взгляд чекиста – малозначительных. И заодно проговорился, по недомыслию или в стремлении набить себе цену, что за последнее время таких вот «товарищей из Коминтерна» на Лубянке появилось довольно много. Очевидно, по причине резкого падения революционной активности европейского пролетариата.
В мелкие подробности Шульгин поначалу вроде бы не вникал.
Тонкость его тактики заключалась в том, что он все время держал на столе включенный магнитофон, давал своим подследственным получасовые передышки, внимательно прослушивал записи, потом формулировал новые вопросы. А «пациентов» в это время оставлял под присмотром Ларисы, которая совершенно ничего плохого с ними не делала, только листала модные журналы, подправляла пилочкой ногти и время от времени бросала на очередного поднадзорного внимательные, оценивающие взгляды. Рядом с ней на столике лежал длинноствольный пистолет с глушителем.
На них это действовало, пусть и по разным причинам.
Англичанин, который мог быть каким-то аналогом Сиднея Рейли или Локкарта, быстренько сообразил, что, признав перед известным ему генералом Шульгиным, который на самом деле был кем-то совсем другим, свой внешнеполитический статус, он может рассчитывать на применение к нему цивилизованных норм обращения с иностранными представителями, и начал давать информацию, пусть и весьма дозированную для начала.
Тут Шульгин пошел на второй круг. Оставив за кадром подпольщика-пролетария, он основное внимание обратил на москвича-чекиста. В портативном ноутбуке имелось достаточно информации, подготовленной совместно с Берестиным и Левашовым. То есть по двум-трем названным фамилиям сотрудников ВЧК Сашка свободно вычислил всю цепочку, которая, как он и ожидал, замкнулась на Михаиле Трилиссере.