И даже не в том, что изменилась психологическая атмосфера и люди теперь выглядели спокойными, сытыми и довольными жизнью. Это вообще был какой-то другой город. Пролившийся на Югороссию золотой дождь, превышающий своей стоимостью довоенный бюджет всей Российской империи, превратил Севастополь в странный гибрид Венеции эпохи дожей, Одессы времен порто-франко и Кувейта или Сингапура конца ХХ века.
Многие беженцы разъехались по домам – в Киев, Харьков, Курск, Ростов, Царицын, Полтаву. Люди, чьи родные места остались под большевиками, но склонные к более спокойной и размеренной жизни, тоже предпочли перебраться в губернские и уездные города материковой части новой России, а сюда нахлынул народ активный и склонный к коммерции и авантюрам. Нюхом и инстинктом очень многие чувствовали, где бьет золотой фонтан, и спешили урвать от него свои несколько капель. И богатые крестьяне ближних губерний везли и везли поездами и гужевыми обозами свою продукцию: хлеб, мясо, колбасы и сало, битую птицу, овощи и фрукты на пропитание стотысячного города и возрождающегося флота.
Клондайк не Клондайк, но что-то вроде этого. Невзирая на греко-турецкую войну, проливы были открыты, и в Крым шли пароходы с товарами из всего Средиземноморья, из Англии и даже из Америки. Югороссия покупала все: мануфактуру, обувь, заморские деликатесы, коньяки и вина, мебель, стройматериалы, станки и машины. Премьер Кривошеин уже подумывал, не пора ли вводить защитительные таможенные тарифы, чтобы потоки импорта не утопили только начинающую отходить от четырехлетнего шока отечественную промышленность. А главным коммерческим портом вновь сделать Одессу, вернув Севастополю его историческую роль.
А еще одной приметой нового Севастополя было стремительное распространение невиданных, взявшихся как бы ниоткуда мод, обычаев и нравов. Они шли и от ближе всех прикоснувшихся к «цивилизации» басмановских офицеров, от дам местного полусвета, хватавших на лету все, что исходило от щедро соривших деньгами, раскованных и мужественных рейнджеров, от довольно часто появлявшихся в обществе женщин с «Валгаллы». Чтобы ускорить модернизацию вновь формируемого общества, Новиков даже наладил в типографии парохода выпуск стилизованных под парижские и лондонские светских журналов.
И теперь офицеры врангелевской армии все чаще щеголяли в камуфляжной форме, подчас самых диких расцветок, которую наладились шить здешние портные, девушки и женщины помоложе и порешительнее, хоть и не созрели еще до мини-юбок, но колени открывать почти не стеснялись, стали входить в моду джинсы, ткань для которых красили несколько частных заводиков. В бесчисленных трактирах и ресторанах оркестры исполняли танго, фокстроты и блюзы, лет на пять, а то и тридцать пять опережая грядущую европейскую моду. Появились первые барды, поющие под гитару «белогвардейские» песни Звездинского, Новикова и Розенбаума, кое-где звучали уже и Высоцкий с Галичем. Шульгин тщательно отбирал и запускал в обращение соответствующий месту и времени репертуар.