– Ознакомились с обстановкой, товарищи? – спросил Шульгин, присаживаясь на край стола и раскуривая очередную сигару. – Вы, компаньеро дель Вайо, сумели собрать своих бойцов в один кулак?
– Да, компаньеро Алехандро, – полковник указал на карте небольшой городок западнее Лериды, километрах в тридцати от линии фронта, прямо напротив одного из главных опорных пунктов франкистов, Сарагосы. – Полторы тысячи лучших. Остальные слишком далеко или заняты в других операциях мелкими группами. Но здесь мы сможем находиться не более суток, иначе утечка информации неизбежна. Найдется, кому донести и «своим», и на ту сторону.
Умное, симпатичное лицо тридцатилетнего комкора скривилось от сдерживаемого отвращения и ненависти.
– Управимся…
Шульгин, будучи по натуре именно спецназовцем – когда индивидуалом, когда вдохновителем и организатором батальона Басманова, позже – руководителем одновременно белой и красной контрразведок, что выглядело парадоксально, но весьма эффективно (ведь это очень удобно, когда противостоящие силы управляются одним человеком, исключается глупый параллелизм и ненужные потери), – находился сейчас в своей стихии.
Вернувшись из сталинской Москвы и «полета» в другие измерения, он знал, что делать, и имел необходимую материально-идеологическую базу: деньги, что не слишком важно, но полезно, не проходящее ни по каким учетам оружие в достаточном количестве, а главное – информацию.
Полторы тысячи бойцов дель Вайо, по мнению Мамсурова и Старинова, были вполне подготовлены для выполнения операций «первого уровня». Пусть и не так, как немецкий батальон (позже полк) «Бранденбург» времен Второй мировой, но несравненно лучше, чем франкистские полевые части. Главное же – солдаты корпуса были идеологически ориентированы. Они действительно были готовы сражаться и умирать за идею, что на войне – главное.
Мамсуров и Старинов, кроме того, располагали каждый примерно сотней людей более высокого уровня подготовки. Своих, второй год работавших инструкторами у испанских товарищей, и интернационалистов с опытом службы в аналогичных подразделениях стран, из которых приехали. В Мировую войну и позже.
У Гришина теперь было пятьдесят бойцов, тоже весьма квалифицированных в делах, которые «приличные» люди считают «неприличными».
– Итак, товарищи, на фронте с завтрашнего дня случится то-то и то-то, – указал на карте, что именно, не вдаваясь в подробности. Люди грамотные, то, что им требуется, поймут. – Надеюсь, успешно. В любом случае франкисты завязнут прочно на неделю, а то и больше, даже если полевые войска не оправдают моих надежд. Нам этого хватит. Пригласите, – указал он пальцем на дверь самому младшему по возрасту и званию Гришину. По причине секретности совещания адъютантов здесь не полагалось.