– Думаю, мне следует отправиться прямо сейчас, – сказал я. – Не знаю, что творится в отцовскомдоме, давно не интересовался. Возможно, сперва придется наводить там порядок. Ну и вообще глупо терять время, когда ясно, что нужно делать.
– А ничего там не творится. Я не поленился, навел справки, ну и сам поглядел. Стоит пустое здание, люди, которые за ним присматривали, разбежались кто куда в ужасе – а вдруг тебе взбредет в голову пожить дома? Кузены твоего отца и ваше орденское начальство ждут не дождутся известий о твоей гибели, чтобы с легким сердцем затеять имущественную тяжбу. Но пока ты жив, они туда не сунутся. Вот они, преимущества скверной репутации.
– Хорошие новости, спасибо. Значит, можно отправляться прямо туда.
– Можно. Только выслушай один дружеский совет, на прощанье.
Чиффа умолк, нахмурился, немного подумал и добавил:
– И имей в виду, когда я говорю “совет”, это значит, что уважение к тебе да и к себе не позволяет мне использовать слово “приказ”. Да и с чего бы вдруг я стал тебе приказывать? Но не хотелось бы, чтобы ты всерьез тратил время на размышления, следовать ли моим советам или поступать по-своему. Следовать, обязательно. Обещаю, что тебе не придется об этом сожалеть.
– Понимаю, – сказал я. – Спасибо, что внесли ясность.
– Хорошо. Так вот, совет. Ты, будь любезен, на людях держись так, словно ничего не изменилось. Яимею в виду, продолжай прикидываться Безумным Рыбником. А когда захочешь или для дела понадобится вести себя как нормальный человек, изменяй внешность. Умеешь?
Я покачал головой. Насколько мне было известно, перемена внешности – один из наипростейших фокусов, просто до сих пор мне это было без надобности. Что в детстве, что потом.
– Не беда, дам тебе пару уроков. Ну или сам в книжках поройся, если уж все равно собираешься запереться в библиотеке. Но время от времени обязательно появляйся на публике в обычной, так сказать, роли. Пока никто не понимает, что на смену Безумному Рыбнику пришел человек, способный держать его могущество под контролем, твоя жизнь будет легкой и приятной. Я до сих пор с нежностью вспоминаю те благословенные времена, когда меня самого не принимали всерьез. Пока мог, прикидывался провинциальным карточным шулером, невежественным горцем, для которого какая-нибудь сотая ступень Черной магии – предел возможностей. Но счастье было недолгим, меня довольно быстро раскусили. А у тебя есть шанс как следует поводить за нос эту публику.
– А разве Безумного Рыбника не принимали всерьез?
Не то чтобы это было так уж важно. Просто до сих пор я был совершенно уверен, что все Соединенное Королевство содрогается при виде меня. И мечтает от меня избавиться. И, строго говоря, правильно делает.