– Господа, господа, – умолял он, кровоточащие губы не давали ему возможности говорить громко.
Перри Мейсон положил ноги на стол, откинулся на спинку стула и затянулся сигаретой, не без веселья наблюдая эту суматоху.
Внезапно Оуфли отступил.
– Извини, Сэм, – сказал он, – я забыл, что у тебя рука ранена.
Между ними втиснулся Шастер, тщетно пытаясь оттолкнуть одного от другого. Тяжело дыша, они не обращали внимания на его попытки и стояли, глядя друг на друга.
– О моей руке не волнуйся, – горько сказал Сэм Лекстер, потом посмотрел на повязку. На ней показался красный след в том месте, где рана открылась.
– Не надо, не надо! – воскликнул Шастер. – У него масса таких трюков. Разве я вас не предупреждал?
Грудь Оуфли тяжело вздымалась, лицо было красно, он сказал:
– Нечего болтать насчет Эдит, вот и все.
Он резко повернулся, прошел через комнату, распахнул дверь в коридор. Поколебавшись, Шастер выбежал за ним крича:
– Мистер Оуфли! Мистер Оуфли! Вернитесь же, мистер Оуфли!
Оуфли отозвался через плечо:
– Идите вы к черту. Я своего адвоката найму.
Шастер в ужасе взглянул на Сэма Лекстера, потом повернулся к Мейсону и завизжал:
– Добились своего! Вы это нарочно. Вы их настроили друг против друга! Вы отравили их подозрением! Вы пустили в ход Эдит де Во! Вы…
– Закройте дверь с той стороны, – спокойно прервал Мейсон.
Шастер взял под руку Сэма Лекстера.
– Идемте, – сказал он. – Нам полагается возмещение убытков.
– Он возьмет адвоката и свалит на меня смерть деда, – горько сказал Сэм. – Ну и дела.
Шастер потащил его через комнату.
– Не забудьте закрыть дверь, когда будете выходить, – напомнил Мейсон.
Шастер захлопнул дверь с такой силой, что стена чуть не обвалилась. Картины все еще качались, когда дверь из приемной открыла Делла Стрит.
– Ты это нарочно сделал? – спросила она.
Мейсон, продолжая курить, сказал с отсутствующим видом:
– Бессмысленно было заставлять их обоих платить Шастеру. Ведь их интересы не совпадают. Они должны были это понять. У них будут разные адвокаты – так удобнее для Дугласа Кина.
Она вздохнула, как вздыхает мать, когда безнадежно избалованный ребенок спорит с ней, потом неожиданно рассмеялась и сказала:
– Ладно. Я все записала, даже звуки ударов. В приемной Уинифред Лекстер. Она принесла кота.
– Кота? – удивился Мейсон.
– Да, персидского кота.
В глазах Мейсона сверкнули чертики.
– Пусть войдет.
– А насчет того, что кота из моей квартиры забрала полиция, так это правда, – сообщила она. – Они сказали управляющей, что должны обыскать мою квартиру. Взяли у нее ключ.
– Ордер на обыск у них был?