– Абсолютно.
– Калибра ноль тридцать восемь?
– Да.
– Скажите, каких калибров еще бывают револьверы? – спросил Мейсон.
– Каких... я... откуда мне знать, я не эксперт. Я не знаю.
– Что значит «калибра ноль тридцать восемь»? – снова задал вопрос Мейсон. – Что означает эта цифра?
– Это одна из характеристик оружия.
– Вы совершенно правы, – согласился Мейсон, – но что она характеризует? Что такое «калибр»?
– По-моему, это связано с весом пули, не так ли?
– Иными словами, более длинная и тонкая пуля имеет отношение к большему калибру, чем короткая и толстая, если весит больше, так?
– О, ваша честь, – взмолился Бергер, – я протестую против попыток защиты ввести свидетеля в заблуждение. Это противоречит правилам ведения перекрестного допроса. Ведь свидетель не является специалистом в этой области и...
– Протест не принят, – резко возразил судья Моран. – Свидетельница охарактеризовала оружие, принадлежащее подзащитной, как револьвер калибра ноль тридцать восемь. Значит, защита имеет право выяснить, что она подразумевает под этим понятием.
– Продолжим, – сказал Мейсон, обращаясь к свидетельнице. – Отвечайте на вопрос.
– Ну, конечно если пуля... если длинная тонкая пуля весит больше... конечно, она большего калибра...
– Значит, когда вы сказали, что револьвер был калибра ноль тридцать восемь, вы имели в виду, что он стрелял пулями большего веса? Я правильно вас понял?
– Боже мой, ваша честь, ведь это же всего лишь факты, а не улики, – воскликнул прокурор. – Это же не допрос. Это введение свидетельницы в заблуждение!
– Протест отклоняется, – раздраженно бросил судья Моран. – Свидетельница, отвечайте на поставленный вопрос.
Было видно, что Этель Билан не знала, как поступить. Она просительно посмотрела на прокурора, затем нерешительно ответила:
– Да, сэр. Я это имела в виду.
– Вы имели в ввиду, что вес пули был равен тридцати восьми гранам?
– Да, думаю, что так. Да, сэр.
– Значит, вы точно не знаете, какого калибра был револьвер?
– Ведь здесь уже говорилось, что револьвер был калибра ноль тридцать восемь, – ответила свидетельница, окончательно смешавшись.
– Это не важно, кто что говорил, – заметил Мейсон. – Важно то, что вы не даете отчета своим словам! Понимаете ли вы, о чем говорите?
– Ну, как вам сказать... честно говоря, у меня смутное представление о том, что такое калибр.
– Таким образом, вы точно не знаете, какого калибра оружие было у подзащитной?
– Если вы ставите вопрос именно так, то да, я не знала этого, – выпалила свидетельница.
Мейсон сказал:
– Да, я именно так ставлю вопрос. А теперь посмотрим, намного ли лучше ваша память по сравнению с мистером Уэбли Ричи. Помните ли вы день, когда мистер Ричи позвонил вам по телефону и сказал, что, адвокат Перри Мейсон находится в вестибюле, что он задает вопросы и наводит справки о Сюзанне Гренджер, очень возможно, что-то подозревает и что он, Ричи отделался от Мейсона? Очевидно, он выразил свою мысль не такими точно словами, но я пересказываю общую мысль, чтобы восстановить в вашей памяти тот день. Вы помните обстоятельства, при которых происходил этот разговор?