С утречка, перебрав ворох вчерашних размышлений, детектив свел их к трем пунктам, по которым ему требовалась дополнительная информация: потенциальная любовница Карачаева, его партнеры и его дочь. Поскольку от избытка источников информации детектив явно не страдал, ему пришлось снова позвонить Елене.
– Если таковая и была после меня, – ответила Ляля, – то мне об этом неизвестно. Но уверена в одном: Афанасий мог завести интрижку только тайком от дочери. Она сделала все, чтобы развести нас с Афанасием, и новой женщины бы не потерпела.
– А вы, конечно, от перехода на тайные встречи с человеком, с которым жили семьей, отказались…
– Разумеется.
– Елена, я пытаюсь очертить круг лиц, отвечающих двум условиям: знающих о тонкостях диабета и имевших доступ в квартиру Афанасия. Что скажете о его коллегах?
– Коллеги, точнее, компаньоны, в мои времена были вхожи в дом запросто, иногда и без звонка. Особенно двое. По моей памяти, они о наличии диабета у Афанасия знали, но вряд ли в подробностях. В подробностях разбиралась как раз его секретарша – ведь Афанасий был вынужден делать себе уколы и на работе. Но зато она в дом вхожа не была.
Весело. У каждого по кусочку возможностей. Впрочем, если компаньоны Карачаева и не разбирались в подробностях, то могли легко восполнить недостачу знаний. Интернет, знакомые врачи – сумел же детектив просветиться за каких-то пару-тройку дней!
– Вернемся к Кеше. Мог ли он, с вашей точки зрения, надеяться на дядино наследство?
– Раньше мог, – ответила Ляля. – И даже надеялся, причем очень сильно. Я почти физически чувствовала, как Кеша боялся, чтобы Афанасий на мне не женился. Ведь в этом случае я бы стала законной наследницей.
– А завещание?
– Афанасий суеверно относился к этому. Ему казалось, что если он напишет завещание, то словно смирится с идеей смерти. А он смиряться не хотел… Я давно заметила, что люди с серьезной хронической болезнью – неважно какой – намного острее воспринимают жизнь, чем здоровые. Последние живут без оглядки на смерть, зато «хроники» постоянно, ежедневно уворачиваются от ее зазывно распахнутых объятий. И потому никогда не забывают, что жизнь – это эксклюзивный дар Случая, благодаря которому каждый из нас появился на свет. Даже если поверить в реинкарнацию, в последующие рождения, все равно вы в следующий раз воплотитесь в иной оболочке… Поэтому каждое существование уникально: оно «здесь и сейчас». Другого такого не будет. В силу этого мироощущения Афанасий был человеком жадным до жизни – и потому так и берег свое здоровье, не ленился делать все необходимое, чтобы находиться в отличной форме.