– Спасибо, – произнес он. И скрылся в своей комнате.
Александра немного растерялась. Ей на самом деле никуда не нужно было, ни в туалет, ни на кухню, но она рассчитывала на какой-то разговор с Бенедиктом... Услышанная ею горечь дала надежду, что его можно вызвать на откровенность, а откровенность позволила бы ей что-то понять, перестать так отчаянно бояться...
Теперь она стояла посреди пустой большой комнаты, не зная, что делать. Это слово, "спасибо", – что оно означало? Спасибо за что?
С ним, с этим странным и страшным человеком, что-то происходило, словно та сцена, когда он держал ее запястья, как стопудовую штангу, в нем что-то сломала. И эта ломка, Александра чувствовала, была в ее пользу.
Она сходила на кухню, налила себе в кружку воды. И, прихлебнув, спросила:
– Вы хотели поговорить о книге...
– Идите к себе в комнату, Александра. Вы закончили ваши дела? Ну так идите!
Ей ничего не оставалось делать, как подчиниться.
Больше он не обронил ни слова, а вечером сообщил, что его планы изменились и что его не будет в доме до понедельника.
Он уехал, а его горечь осталась клубиться по темным углам недостроенного дома, и Александра ощущала ее привкус даже на губах – привкус чужой тоски и безысходности...
...Кис так и не отзвонил Сереге вчера вечером. Но он не сомневался, что дружбан понял все правильно: Алексей и на этот раз отказался от его помощи. Точнее, не от его помощи, а от помощи родной милиции. Так было условлено с Бенедиктом, и Кис, слегка обмирая от собственной решимости, отчаянно пер в одиночку. На финишную прямую – он был уверен!
Он набрал другой номер.
– Тамара, последняя просьба...
– Ну так уж прям и последняя? – съехидничала боевая подруга.
Алексею было не до шуток, но он поднатужился:
– К просьбам поужинать со мной это не относится!
Тамара хихикнула и сообщила, что она вся внимание.
– Мне очень нужно знать, кто обращался в ЗИЦ примерно по тем же критериям поиска, что и я, за последние... Сейчас, секунду...
...Если в конце мая Бенедикт уже закупал медальоны, то, стало быть, план его был к этому времени готов. Тогда возьмем пару-тройку предшествующих месяцев...
– За март, апрель и май, – закончил он. – Сможешь?
– Придется все заявки пересмотреть, ведь я же не одна работаю в ЗИЦ...
– Тома, сможешь или нет?
– Для тебя, Кис, все, что угодно!
У Тамары было хорошее настроение, и Алексей порадовался за нее, хотя расспрашивать не стал: не до Тамариных ему радостей.
– Тома, жду! Просто вот сижу у телефона и жду, слышишь?
– Не, ну погоди, так быстро я не могу...
– Ты сказала "все, что угодно"? Сказала. Так вот, мне угодно получить эти сведения срочно!