– «Ходок»? А не припомните ли какие-нибудь особые истории, с ревнивыми мужьями, к примеру?
– Насмешили, – ответила Мария. – Ну, просто ужасно насмешили! И как вы это себе представляете? Что муж докладывал мне не только о своих похождениях, но и о проблемах, связанных с ними? А я слушала и сочувствовала? «Ничего, любимый, как-нибудь рассосется»?
Алексей был вынужден согласиться, что сморозил глупость.
– Ну, пусть не в связи с похождениями, а все же, Мария, постарайтесь вспомнить, были ли крупные неприятности у Германа? Честно говоря, у меня есть мысль: а что, если сегодняшние убийства связаны с какой-то историей в прошлом, в которой были замешаны все убитые? Помогите мне…
Мария, поставив на стол чай и печенье, долго задумчиво смотрела на детектива черными глазами. Кис пытался угадать по ее лицу: вспомнила и не скажет? Или ничего не всплывает в памяти? Он чувствовал, что эта миловидная женщина врать не умеет, и ее напряженный взгляд мог объясняться именно тем, что она готовилась солгать…
Он ждал.
– Герман умел решать свои проблемы, – наконец произнесла Мария. – Даже тогда, когда они появлялись.
– Вы мне солгали? – дружелюбно поинтересовался Алексей. И пояснил в ответ на ее возмущенно-вопросительный взгляд: – По меньшей мере одну из проблем он решить не сумел: ту, из-за которой его убили.
– Я не знаю ничего. Это правда. Герман был из тех мужчин, что домашним не докладываются о своих делах и проблемах.
Алексей успел поймать легкую тень, пробежавшую по лицу женщины. Как бы ни был сдержан Герман Хрупов, Маше, видимо, было о чем вспомнить… Он находился всю жизнь на виду, в центре внимания коллег и знакомых, и среди них наверняка нашлись охотники рассказать жене то, о чем предпочитал умалчивать ее муж.
– Он был большим любителем кино?
– Почему?
– Хрупов, насколько я знаю, помогал финансировать фильмы Сергеевского.
– Ах, это! – Маша грустно улыбнулась. – Герман не был любителем кино. Он был любителем киноактрис.
– Измайлова?
– Измайлова, Петрова, Сидорова… Все модные тогда звезды не обошлись без его восхищенного поклонения. Цветы посылал ведрами! Именно так: ведро пионов. Ведро гладиолусов. Ведро лилий. Ведро роз.
– Он заводил с ними отношения? Или восхищался на расстоянии?
– Понятия не имею. Во всех случаях кого это теперь интересует? Они уже состарились, а то и умерли – все его бывшие пассии, звезды и незвезды, любовницы или просто предметы его обожания… Не думаете же вы, в самом деле, что брошенные им любовницы сговорились ему отомстить за ветреность тридцать лет спустя?
Кис так не думал и потому решил, что разговор пора заканчивать.