Следующим оказался Бруччо, который водя крючковатым носом вдоль строчек собственных записей, вначале долго бормотал что-то невнятное, а под конец, неожиданно и четко резюмировал:
– Моналои – планета-наркотик. Я это понял достаточно давно, только поверить боялся. Все проверял, знаете, проверял… Вы себе и представить не можете: здесь каждая травинка живет от дозы до дозы! Перекрой им канал поступления «лекарства», и жизнь останавливается, любая: растительная, животная, разумная. Чем выше степень организации живого существа, тем сильнее его зависимость от чумрита и всех прочих сопутствующих факторов. Я, конечно, провел химический анализ. Результаты получил любопытные. В принципе, но вообще-то ничего нового для себя не открыл. В плодах айдын-чумры и прочих ядовитых местных фруктах содержится не какая-нибудь там не поддающаяся описанию экзотика, а хорошо знакомый любому химику диметиламид лезиргиновой кислоты, называвшийся когда-то красивой аббревиатурой ЛСД-25.
Бруччо сделал паузу, давая возможность всем, кто способен, осмыслить эту весьма забавную информацию.
– Следует отдать должное изобретателям этого наркотика, – продолжал он. – А изобретатели у него были, вне всяких сомнений, друзья: наркотик-то сугубо синтетический. Естественным путем, в природе, даже элементарный ЛСД-25 возникнуть принципиально не мог, а уж эта модификация, изящно закамуфлированная под безвредное мультимолекулярное вещество – тем более. К сожалению, я совершенно не представляю себе механизм синтеза подобного химического оборотня. Но сдается мне, что один раз в своих путешествиях мы уже напарывались на такой же хитро синтезированный с помощью высоких технологий психоделик.
По залу прокатился шумок: то ли кто-то вспоминал, когда и где происходило упомянутое Бруччо знакомство с экзотическим веществом, то ли просто большинство присутствующих перестало понимать, о чем талдычит высоколобый биолог.
– Для не разбирающихся в терминологии я мог бы сказать проще – «наркотик», – пояснил Бруччо, – но в действительности есть существенная разница между этими двумя классами стимулирующих препаратов. Трагизм нашего с вами случая, друзья, заключается как раз в том, что чумрит (в действительности не только он, но давайте для простоты говорить именно об этом препарате) представляет собою сложнейшее сочетание вещества, дающего неповторимые ощущения психоделического полета в иной реальности, и – вещества, обладающего свойством вызывать фантастически быстрое привыкание – с первой минимальной дозы.
На этой фразе Бруччо раздалось уже дружное громкое «Ах!» Во-первых, известно было, как относятся пирряне ко всякого рода наркотикам и прочим дурманящим средствам. Даже простейший никотин они люто ненавидели и отвергали для себя категорически. А во-вторых, уже многие знали, что в результате печального стечения обстоятельств местного жуткого зелья глотнул не кто-нибудь, а сам Язон. Почти пиррянин. Ну, еще бы! Первый в истории официальный муж пиррянской женщины. Глядишь еще год другой и его станут называть обитателем Мира Смерти без всяких скидок и оговорок. Впрочем, такое было бы вполне справедливо уже сегодня. И как же, скажите, не переживать пиррянам, если их соотечественник попал в серьезную беду?