– Когда ты последний раз говорил с Язоном динАльтом? – внезапно выпалил Свамп.
– Что? Так звали эту пушистую девушку? – глупо спросил Фуруху, и только в следующую секунду до него дошел жутковатый в своей абсурдности смысл вопроса.
Но Свампа быстрый и чисто рефлекторный ответ подопытного сразу успокоил. Он только переспросил для верности:
– Ты что, действительно до сих пор не знаешь, кто такой Язон дин Альт?
– Действительно не знаю.
– Слава Богу, – непонятно выдохнул Свамп.
Слово «бог» было уже знакомо Фуруху, но чисто теоретически, и какого именно бога поминал Свамп, он даже представить себе не мог.
А ночью для него-таки прислали женщину, и опять пушистую, то есть из расы фруктовиков. Видно, Свамп искренне хотел утешить своего необычного пленника. Женщина-то была роскошная, просто сказочная женщина. Нет совсем не юная девушка, пожалуй, даже постарше самого Фуруху, но красоты неотразимой. И в огромных голубых глазищах, обрамленных длинными густыми ресницами (теперь подобные детали очень нравились ему), сверкало нечто настолько необычное, что растерялся даже такой бывалый охотник до женского пола, как Фуруху.
– Ну ладно, глазки-то строить, иди сюда скорее, дурашка, – проговорил он жарким шепотом страстного любовника, пряча свою внезапную робость за развязностью.
Но прекрасная незнакомка явно не понимала по-моналойски. Это сбило его, но вспомнив, что есть такой язык – эсперанто, который должны понимать все, – Фуруху быстро перевел свою фразу, даже добавил к ней по дороге еще каких-то сальностей.
– Да ты за кого меня принимаешь? – возмутилась пушистая, будто была наложницей эмир-шаха, захваченной в плен, а вовсе не пришла к нему по доброй воле.
Да, Фуруху привык уже ко многим странностям, свойственным расе фруктовиков, особенно их женщинам, и готов был прощать все эти странности. Как-никак, существа высшие. Мало ли: может, он просто не понимает, а это не чудачество, наоборот – великая мудрость. Но, простите, если наемная потаскуха начинает капризничать и отказывает ему, персональному охраннику султана Азбая, да еще уникальному жителю Моналои, вокруг которого на цыпочках ходят сами фэдеры7… Это уже слишком!
Он шагнул навстречу пушистой красавице и грубо рванул ее к себе. Вчера было много нежностей, а сегодня пусть будет так. Это он тоже любит. Особенно раньше любил, когда был еще желторотым десятником.
– Иди сюда, зараза! – успел он бросить ей в ответ на наглую реплику.
А больше не успел ничего. Потому что пушистая женщина с большущими голубыми глазами сделала какое-то еле заметное движение, и Фуруху стало очень больно.