А почему ты не приехал на праздник?
- Не смог. Был занят. Учения...
- Я думала, случилось с тобой что-нибудь. Второго и третьего хотела дозвониться к вам, но коммутатор почему-то не давал воинскую часть. А потом узнала, что пролетал иностранный самолет. С ним было связано?
- Не совсем.
- Ты сегодня свободен? - спросила Инна.
- Нет. Я уезжаю в командировку на пять дней.
Мне было неловко, но приходилось лгать.
- Так долго тебя не будет?
В ее больших глазах появилось огорчение.
- Ничего не поделаешь - служба.
- Во сколько поезд?
- Точно не знаю. - Я не ожидал такого вопроса. - Где-то около двенадцати.
- Ты торопишься?
- Нет... Да... Меня там ждут товарищи.:
- А почему у тебя такой печальный вид?
Просто мне не хочется от тебя уезжать.
Мне действительно хотелось остаться с нею. Я попытался ее обнять. Она приложила палец к губам.
- Тихо, больной. На приеме ведут себя прилично. Хочешь, я отпрошусь тебя проводить?
- Нет, нет. Спасибо, Инна. - Я собрался уходить, - Мне еще надо зайти в штаб.
- Когда ты вернешься?
- Числа шестнадцатого.
- Так нескоро, - огорченно вздохнула Инна. - Ты потом зайдешь?
- Обязательно.
Глава третья.
Арест
Думы, думы... О чем только не передумал я за эти дни, показавшиеся мне целой вечностью!
В камере нас три человека: я, лейтенант-артиллерист и капитан-танкист. Лейтенанта посадили за опоздание на дежурство, капитана - еще за какие-то погрешности. На два часа нас ежедневно выводят на улицу, во двор, отрабатывать строевой шаг, остальное время находимся в камере. Лейтенант и капитан не унывают. Они из хлеба сделали шашки, на бумаге нарисовали доску и с утра до вечера сажают друг друга в сортир.
Я в игре не принимаю участия. Либо хожу из угла в угол, либо, облокотившись на подоконник, смотрю сквозь решетку во двор комендатуры.
Думы, думы... Я ни на минуту не мог избавиться от мыслей о происшедшем. Образ Мельникова стоял у меня перед глазами, а его хрипловатый равнодушный голос звучал в ушах, и порою гнев и отчаяние распирали мою грудь. Вот каким оказался мой кумир, этот красивый, подтянутый полковник, завидно невозмутимый, пунктуальный и аккуратный во всем, располагающая внешность - и холодная бесчувственная душа. С каким спокойствием и равнодушием Он объявил мне пять суток!
Но не за арест меня душила обида... Наказал меня Мельников справедливо: уехать из гарнизона во время учений - все равно что покинуть в разгар сражения поле боя. Поступил я безрассудно, а за ошибки надо платить. Обидно было за свою незрелость, самонадеянность. Я-то считал: класс покажу на учениях, жалел, что не мне довелось атаковать "дельфина"... Всюду ошибки.