Анатолий с недоумением смотрел на него и не верил своим ушам: как этот умный, волевой человек может отказаться от почти раскрытого дела? Да, край захлестнула преступность, и не Иванкин, не Швендик с Кукушкиным виноваты, но они - это тот самый кончик ниточки, за который можно раскрутить весь клубок: вначале схватить мелкую шушеру, потом взяться за крупную.
- Зря вы погорячились, Павел Федорович. Понимаю, главный наш - человек сложный, горячий, но на то он и начальник, чтобы подстегивать нас, требовать.
Щербаков грустно усмехнулся.
- Прости меня, Анатолий, - перешел он совсем на доверительный тон. Взрослый ты мужчина, а ещё зеленый. Ответь мне на такой вопрос: почему наша страна самая богатая, а народ - самый, можно сказать, бедный?
Анатолий смутился: ничего себе вопросик.
- Причин тут много, - сказал он первое, что пришло на ум.
- Назови главную.
- Наверное, войны.
- А какие страны миновали войны? Япония вон два атомных удара выдержала, а бедной её ныне не назовешь. - Щербаков глубоко затянулся несколько раз. - Мы, не считая войну в Афганистане, не воюем уже пятьдесят лет, собирались догнать и перегнать Америку, построить коммунизм... И могли бы, дело не в войне. А в том, дорогой Анатолий, что народ наш самый добрый и самый доверчивый. И самый терпеливый. - Снова пыхнул дымком, сосредоточенно о чем-то думая. - Вот скажи, ты стал бы баллотироваться хотя бы в депутаты, чтоб хоть как-то влиять на управление государством?
- Зачем мне? - пожал плечами Анатолий. - Политика - дело грязное и не интересует меня.
- Вот! - победно поднял палец Щербаков. - Политика - дело грязное. И я, несмотря на то что всей душой болею за свой народ, хотел бы ему помочь, не стал бы бороться ни за депутатский мандат, ни даже за президентский, если бы представилась такая возможность. Потому что, чтобы победить, надо использовать все дозволенные и недозволенные приемы. Честный человек не идет на сделку с совестью, потому проигрывает. А те, кто пробирается наверх, забывают о народе, который вознес их на своих руках. И наплевать им на то, что он голодает, теряет веру во все и во всех, теряет свое достоинство и волю. Его обворовывают, обирают как липку. Построенные им рыболовецкие суда, рыбоконсервные заводы работают сейчас на Японию. Мы сплавляем туда рыбу, лес, бумагу, а сами покупаем у них залежалые вонючие консервы, заплесневелые "сникерсы", жевательные резинки. И ты хочешь, чтобы я гонялся за Иванкиным, которого выгнали из армии только за то, что он призывал прийти на помощь расстреливаемым, остался без средств существования и вынужден пойти на услужение к ворам? Нет...