Укрыв незадачливого парламентера за своими спинами, странники встали рука об руку и развернулись к оголтелой ораве безумцев. Камни в обоих летели уже не переставая, однако парочка и не думала уклоняться. Наоборот – Гавриил нарочно подставил голову под один из них, и камень отскочил от его лба, расколовшись на части. Гавриил при этом даже не моргнул.
– Ну, поиграли, и хватит, – сказал он напарнику, который, глядя на него, тоже воспроизвел аналогичный фокус. – Бьем по счету «три». Раз! Два!..
По воздуху пронесся низкий дрожащий рокот, настолько мощный, что со стен расположенных по другую сторону улицы строений стали откалываться пласты засохшей глины. На толпе же изданный голосовыми связками чужаков звук сказался и вовсе пагубно. Люди хватались за головы и валились в пыль и рассыпанное тут и там ослиное дерьмо. Из ушей и глаз их текла кровь, а крики пострадавших слились в единый надрывный стон боли.
– До утра здесь будет тихо. Идем в дом, – проговорил Гавриил, глядя на беспомощных, ослепших и оглохших людей, которые еще минуту назад бесновались, готовые предать странников экзекуции.
Лот от такого представления, похоже, лишился дара речи, хотя инфраудар и был направлен в противоположную от него сторону. Пораженный столь мгновенной расправой над таким количеством нападавших, он опасливо выглядывал из-за двери, на лице его застыла гримаса удивления.
– У тебя есть время до рассвета. – Категоричный тон Гавриила вывел его из ступора. – Можешь предупредить свою родню и всех, кого бы ты хотел спасти…
– Я давно их предупреждал, что Господь рано или поздно покарает это место, но они лишь посмеялись надо мной, – промолвил Лот, все еще не сводя взора со стонущих и тыкающихся друг в друга, словно новорожденные щенки, людей. – Не думаю, что они поверят мне сегодня… Но вы правы – я все равно обязан предупредить хотя бы зятьев!
И, негромко наказав что-то жене и дочерям, он запахнулся в ветхую накидку и вышел в ночь, стараясь не сталкиваться с мечущимися на улице калеками с лопнувшими глазами и барабанными перепонками…
Возвратился Лот под утро, когда перед его домом не осталось ни одного искалеченного странниками человека.
– Пусть они и желали нам зла, но зря вы так с ними, – проворчал он, сбрасывая накидку.
– Им осталось уже недолго, – сказал Гавриил. – Ты вернулся один – тебе снова не поверили?
– Да, мне не поверили! Никто не поверил, даже мои старшие дочери!.. Видит Бог, я готов остаться здесь, с ними, но мне надо заботиться о младших дочерях. Потому я повинуюсь вашей просьбе – мы уходим.