Понятно, что дилемма довольно легко разрешилась в пользу второго варианта. И вот на буклетах спектрумовских дисков стали красоваться фантасмагорические обнаженные женщины с крыльями, могучие варвары с мечами и противостоящие им жуткие порождения Сил Зла – в общем, те самые фигуры, что и сделали Бориса Валеджо знаменитым.
Лакомый контракт был потерян, и Мефодию пришлось довольствоваться скромным предложением староболотинской пивоваренной фабрики, выпускающей известное в городе и окрестностях пиво «Викинг». Деньги, что заплатили художнику эти староболотинские «викинги», даже по сравнению с обещанным ему авансом от «Спектрума» были смехотворными, и их едва хватило Раисе на сапоги и пуховик, так и оставив в ее призрачных грезах желанную дубленку. Однако при имеющемся в молодой семье недостатке финансов выбирать особо не приходилось, и Мефодий с головой окунулся в работу.
Фабрика производила шесть сортов пива, и от Мефодия требовалось сотворить шесть эскизов этикеток, обязанных тем или иным образом отражать специфику предлагаемого сорта. О викингах Мефодий был наслышан, с детства увлекался историей их походов и колоритной мифологией, а потому проблем с отображением на бумаге суровых бородачей, облаченных в одежды из шкур и устрашающие рогатые шлемы, не возникло.
Возникли они в отсортировке готовых персонажей по пивным сортам. Легче всего вписались в пивную тему статный блондин с мечом и приземистый крепыш с неподъемной секирой, нареченные соответственно «Викингом Светлым» и «Викингом Крепким». Заставили слегка напрячь воображение образы «Викинга Темного», «Викинга Легкого» и «Викинга Классического», поскольку из готовых зарисовок ничего подходящего выбрать не удалось. «Викинг Темный» после некоторой доработки превратился в жгучего брюнета и стал до боли напоминать Антонио Бандераса из «Тринадцатого Воина»; «Викинг Легкий» вместо тяжелой палицы получил длинный лук и «похудел» килограммов на тридцать, приблизившись к дистрофии; «Викинг Классический» «состарился» до векового возраста и был усажен кистью мастера на замшелый валун – то есть своей дряхлостью символизируя всю ту «классику», что можно было представить себе при слове «викинг».
А вот кто действительно согнал с Мефодия семь потов, так это «Викинг Безалкогольный», поскольку, как утверждает история, трезвенников среди викингов не существовало отродясь и к рогу с элем их подносили едва ли не раньше, чем к материнской груди. Но выход был найден и из этого тупика.
Безусый юный викинг был водружен Мефодием на дозорную вышку, откуда он зорко всматривался в морские горизонты. Безалкогольная сущность зарисовки выражалась двумя подчеркнутыми деталями: первая – бесспорная молодость викинга, что гарантировала его не насквозь пропитое состояние; вторая – нахождение того на посту (правда, Мефодий не был уверен, существовало ли у варягов вообще какое-нибудь запрещавшее распитие спиртных напитков подобие устава патрульно-постовой службы).