Оглядевшись на лестничной площадке пятого этажа, Егор заметил батарею пустых пивных бутылок возле трубы мусоропровода, прикинул открывающиеся возможности и быстро скатил вниз по ступенькам две бутылки. Прием сработал. Услышав звонкое щелканье бутылок по лестнице, охранники Георгия Владиславовича не утерпели и открыли дверь, чтобы проверить – что гремит. В то же мгновение Крутов в два прыжка преодолел оба пролета лестницы и с ходу влепил первому выглянувшему – Станиславу «двойной потряс» – ногой в колено и кулаком в челюсть. Его напарник сумел вытащить из подмышечной кобуры пистолет, но выстрелить не успел, ребро левой ладони Крутова нашло его запястье, выбивая оружие, а костяшки сжатой в «копыто кабана» правой руки коснулись шеи над ключицей.
Шум от падения двух тел получился изрядный, и Егор метнулся в коридор, к металлической двери квартиры Мокшина, чувствуя за ней шевеление многих людей: там явно услышали шум и решили выяснить, в чем дело. Появления Крутова они еще не ждали, также уверенные в том, что он подъедет, как обещал, «через полчаса».
Дверь приоткрылась, высунулась чья-то коротко стриженная круглая голова. Крутов мгновенно втолкнул детинушку в прихожую, «копытом кабана» вбил кадык парня в горло (будет жить, это не смертельно, хотя и больно) и тут же в прыжке, распластавшись в воздухе, достал ногой ошалевшего от неожиданности второго охранника. Добавил для верности удар локтем в ухо, отобрал у того и другого пистолеты с глушителями, нож, два электрошокера, подобрал стоявший в углу автомат и шагнул в гостиную, откуда доносились голоса разговаривающих мужчин.
Собеседников было трое: хозяин квартиры Георгий Мокшин, одетый в белый летний бизнес-костюм, слегка возбужденный, уверенный в себе и красивый, как новенькая сторублевая купюра, незнакомый седоватый мужчина в летней форме полковника милиции и молодой кавказец с шапкой блестящих черных волос, черноглазый, черноусый, гибкий и ощутимо сильный. Именно он был самым опасным из всех троих, потому что среагировал молниеносно, как только Крутов вошел: выхватил пистолет и, держа его двумя руками, направил гостю в лоб. Егор остановился, держа кавказца под дулом автомата, сказал, раздвинув губы в иронической усмешке:
– Хочешь посоревноваться, кто выстрелит первым?
Мокшин, враз потеряв лоск и блеск, перевел взгляд с Крутова на своего приятеля и обратно, нервно облизнул губы и выдавил:
– Э-э… спокойно, господа… Рамазан, осторожно… Давайте… э-э, поговорим без надрыва.
Черноусый Рамазан продолжал сжимать пистолет абсолютно твердыми, ни разу не дрогнувшими руками, и Егор уже решил было стрелять, досчитав до десяти, следя за пальцем противника на курке, и в это время заговорил милицейский начальник: