– Чего шумишь?
– Передай начальству, я должен поговорить с генералом Первухиным. Срочно!
Глазок захлопнулся.
За Соболевым пришли через полчаса. Две гориллы в черных мундирах вошли в камеру, привычно обыскали арестанта и вывели в коридор. Матвей посмотрел налево, встретил взгляд дежурного и подмигнул ему. Во взгляде верзилы отразилось беспокойство, но лицо осталось неподвижным. Вряд ли «дыроколом» воспользовался он – скорее всего, возле камеры останавливался кто-то из начальников изолятора. Узнать бы, кто именно…
Соболева повели во двор, потом – в левое крыло особняка, соседствующего со зданием тюрьмы, передали трем молодым мужчинам в штатских костюмах. Пропетляв по переходам между зданиями, коридорам и лестницам, конвоиры доставили арестованного на третий этаж, в приемную начальника Управления спецопераций. Сами остались в коридоре. В приемной Матвея ждали еще двое крепких парней и адъютант генерала, подтянутый седой подполковник. Кивком он указал на дверь в кабинет Первухина.
– Не задерживайся.
Кабинет генерала был меньше, чем представлял себе Матвей, и казался каким-то неухоженным, неуютным. Видимо, Первухин появлялся здесь редко. Кроме самого хозяина, тут находился его второй заместитель полковник Андреев, симпатичный крепыш с выгоревшими бровями и соломенными усиками.
– Надеюсь, его предложения будут весомыми, – сказал он, обращаясь к Первухину, но глядя на Соболева. – Хотя веры ему все равно нет никакой.
– Именно об этом я и хотел поговорить. О вере, – кивнул Матвей, подойдя к массивному рабочему столу генерала. – Сотрудничать я с вами больше не собираюсь, так как вижу, к чему все это может привести. Убийцей сделать меня вам не удастся, какими бы высокопарными ни были разговоры о важности цели. А поскольку только что в меня стреляли из «дырокола», то финал ясен. Я даже не буду выяснять, кто это сделал и по чьему приказу.
– Ерунда какая-то! – сердито проговорил Андреев.
– Вы серьезно? – поднял брови Первухин. – В вас стреляли?!
– Шучу я редко и только со своими друзьями, – тихо ответил Матвей. – А теперь, генерал, мы с вами пройдемся к выходу и расстанемся. На воле у меня много неотложных дел.
– Как это – пройдемся? – не понял Андреев.
Первухин сделал движение рукой, и в то же мгновение Матвей в режиме ускорения перелетел через стол, парализовал руку генерала и буквально снял ее с кнопки звонка. Затем, почти не меняя позы, над столом нанес удар ногой по подбородку полковника, схватившегося было за кобуру пистолета.
– Прошу прощения, – все так же тихо сказал Матвей упавшему вместе со стулом заму Первухина. – Но третий – лишний. – Повернул голову к генералу. – Надеюсь, вы понимаете, что терять мне нечего?