– Очень решительный молодой человек, – сказал Матфей, обращаясь к инфарху. – Похоже, он может исполнить свою угрозу. – И Хранитель исчез.
За ним удалились, сохраняя достоинство, Трое из Девяти и не произнесший ни слова координатор Союзов Неизвестных. Монарх и Аморф Лекс покинули тела своих хозяев незаметно, словно им стало стыдно, хотя вряд ли в их запасе эмоций такое ощущение имело место.
Инфарх посмотрел на солнце, на небо над головой в космах облаков, на стену леса над обрывом котлована.
– Прощайте, Посвященные. Едва ли мы встретимся в ближайшее время. Моя работа в запрещенной реальности закончена. Но учтите, сюда сейчас идет колонна танков, вызванная министром обороны, а с аэродрома в Гобареве готовится к старту эскадрилья МИГ-31. Справитесь без «Иглы Парабрахмы»?
– Раз плюнуть! – пообещал Василий.
– В таком случае…
– Минуту, Архонт, – быстро проговорил Матвей, видя, что инфарх собирается исчезнуть. – Вы только что проговорились… Горшин во время одной из трансляций заронил в мою душу сомнения… я действительно был запрограммирован на выполнение задачи, которую решил только что? Кем? Вами? Архонтами, Ангелами?
– Мирозданием, – ответил инфарх с необидной насмешливостью в голосе. – Если только жизнь во всех ее проявлениях можно назвать «запрограммированной». Но следует признаться, что без вашей помощи, бегущий, мы не смогли бы оставить Землю в покое. Авеши иерархов и других многореальных существ сейчас покидают и другие страны, так что масштаб событий намного больше, чем вы себе представляете.
– Нет, я это вижу. – Матвей помолчал немного. – Тогда последний вопрос: какова судьба вашей спутницы Светлены и новообращенного Тараса Горшина? Что с ними?
– Они… живы, – сказал инфарх мягко, и в нем на мгновение проступил облик Светлены. Матвей с запозданием вспомнил слова Монарха, что Светлена – всего лишь эмоциональный двойник инфарха. И это подтверждало его догадку, что сам он, Матвей Соболев, действительно «сидел» в узле программ Архонтов. Но неужели все его подвиги были запрограммированы ими? Может быть, кроме расчета, существовали и чисто человеческие эмоции: расположение, симпатия, вера, надежда?..
Инфарх улыбнулся, его не стало.
На дне котлована остались стоять друг против друга Гусев с ожившей зондеркомандой, Ельшин, Посвященные и Соболев с Балуевым.
– Уходите, Иван Терентьевич, пока я не вышел из контура «Иглы», – сказал Матвей. – Когда я восстановлю все как было, здесь начнется ад, министр не смирится с поражением. Хотя в принципе я могу отправить вас в любую точку земного шара.