У генерала были хороший слух и реакция, он услышал шорох и приготовился начать сопротивление, мгновенно скатившись на пол с кровати, но Ибрагимову было не до состязаний в силе, ловкости и знании приемов борьбы, поэтому он сразу выстрелил в генерала из «глушака». После этого допрос раненого не составил особого труда.
Дикой, правда, не смог сообщить, где в данный момент находится Матвей Соболев, «главная ударная сила» военной контрразведки, но дал адреса и телефоны явочных квартир, где мог проживать ганфайтер «Смерша». Удалось узнать Ибрагимову и о принятых «Смершем» мерах по расследованию деятельности генерала Ельшина, пресечь которые было уже невозможно, слишком далеко зашло дело и слишком много людей было втянуто в расследование.
– Генералу это не понравится, – процедил сквозь зубы помощник Ибрагимова лейтенант Свирайло. – Пахнет жареным.
– Пожалуй, – раздумчиво посмотрел на него майор. – Кажется, Серега, наступила пора менять хозяина. Этот долго не продержится. Но прежде мне все-таки хотелось бы найти этого сукина сына, заварившего кашу.
– А с ним что делать? – кивнул на Дикого Свирайло.
Ибрагимов перевел взгляд ничего не выражающих глаз на лежащего навзничь генерала, в пустых широко открытых глазах которого, устремленных в неведомые дали, отражались фонари, освещавшие снаружи здание больницы.
– Рисковый был мужик, – вздохнул майор, пряча «глушак» в кобуру под мышку. – Любил поиграть в справедливость. Выключай его.
Лейтенант шагнул к больничной кровати, левой рукой зажал рот генерала, а правой вонзил ему в грудь длинный узкий кинжал – баллок. Тело Дикого выгнулось дугой, опало, руки сжались в кулаки, медленно разжались, дернулись ноги…
Ибрагимов окинул равнодушным взглядом комнату и, прежде чем выйти, бросил на труп Валентина Анатольевича визитку «чистилища».
О том, что больницу посетил популярный в народе «Стопкрим», стало известно только утром, спустя три часа после убийства пациента и его телохранителя.
Ибрагимов же продолжал действовать, не теряя ни минуты.
Прямо из больницы его люди помчались по адресам, выясненным в ходе допроса Дикого, и на одной из квартир у метро «Тульская», на Варшавском шоссе, застали врасплох двух квартирантов: десятилетнего мальчишку по имени Стас и красивую девушку, которую звали Ульяна.
Нападение оказалось столь неожиданным и внезапным, что Ульяна, хотя и поймала сдвиг потока внимания к себе лично (хотя скорее к квартире) за минуту до вторжения, почти ничего предпринять не успела. Успела только позвонить Горшину, у которого остановились Иван Терентьевич и Василий, и сказать четыре слова: «Тарас, к нам пришли…»