Один за другим они скользнули в дыру между бетонной плитой и металлической сеткой, край которой отгибался руками без особых усилий. Фонари, освещавшие территорию стройки, кое-где не горели, поэтому «десантникам» не составило большого труда незаметно подойти к тому месту, где на схеме был отмечен канализационный коллектор.
Крышку канализационного люка отыскали быстро. Стараясь не шуметь, подняли крышку, отодвинули в сторону.
– Переодеваемся, – шепнул Максим.
Сняли верхнюю одежду, натянули комбезы, пропахшие какой-то химией. Сумку с одеждой спрятали в углублении за грудой каменных блоков, прикрыли ее плитой.
– Прикрывай спину, – сказал Максим, скользнув в отверстие люка.
Опустились по скобам на дно колодца в пяти метрах от уровня двора, включили фонари.
Доски, обломки кирпичей, тряпье, жижа, вонь.
– М-да, – глухо проговорил Кузьмич. – Это тебе не американское кино, где канализация чище, чем городские трущобы. А запахи?
– Воняет прилично, – согласился Максим, сдерживая тошноту. – Надо было взять респираторы.
– Поздно уже. Куда идти?
Максим поворочал лучом фонаря, выхватывающим сочащиеся сыростью бетонные стены коллектора и мрачные пасти труб, уходящих в темноту.
– Сюда.
Они направились в глубь одной из труб полутораметрового диаметра, согнувшись в три погибели.
Ботинки сразу намокли, поэтому протест в душе, вызванный неприятием подземного мира Москвы, усилился. В горле вскоре запершило, но сдерживались, стараясь не кашлять. Любой звук в трубе резонировал от стен, что заставляло напрягать слух и часто останавливаться, чтобы развеять иллюзию подкрадывающихся со спины таинственных жителей подземелья.
Дошли до перекрестка трубы с такой же трубой, только более сухой, повернули. Затем повернули еще раз.
Максим прочертил примерный маршрут движения и вел спутника уверенно, ни разу не посмотрев на схему коммуникаций. Через сорок минут утомительного пути он остановился и выключил фонарь.
Постояли, вслушиваясь в рокочущий шум над головой, то усиливающийся, то стихающий.
Кузьмич нащупал плечо Максима, приник губами к уху:
– Дошли?
Максим надвинул на глаза телескопические тепловые очки.
Тьма, объявшая их, слегка рассеялась, превратилась в зыбкий зеленоватый провал, пронизанный более светлыми прожилками и темными кляксами. Текущая под ногами жидкость – слив канализации – светилась ярче всех остальных деталей, она была немного теплее стен трубы и воздуха.
Двинулись дальше, набрели на колодец в потолке – выход на поверхность. Именно он, по расчетам Максима, и вел на территорию дачи полковника Пищелко. Сердце забилось сильнее: где-то там, в двух-трех десятках метров от канализационного люка, находилась пленница полковника и ждала освобождения.