– Фил, убери таможню, – буркнул рыжеволосый; от него пахло смесью дорогого одеколона и пива. – Пошли, Марин, твой хахаль подождет.
Белобрысый двинулся к Максиму, надавил мощной короткопалой дланью ему на плечо:
– Сидеть, крутой!
В ту же секунду палец Максима воткнулся ему в кадык. Максим сатанел, когда его принимали за лоха, и с удовольствием ставил зарвавшихся мордоворотов на место.
Парень икнул, схватился за горло, присел. Глаза его выпучились, налились кровью.
«Лицо кавказской национальности» в белом костюме попыталось ударить Максима в ухо, но майор уклонился, встал и тычком – тремя пальцами вместе – нашел живот смуглолицего, а вместе с животом – солнечное сплетение. Кавказец, или скорее армянин, охнул, согнулся пополам.
Максим взял за руку рыжеволосого красавца, слегка повернул в суставе так, что тот с тихим воплем сунулся носом в стол.
– Я же сказал, падаль, дама не танцует! Неужели вы не понимаете русский язык?
– Отпусти его, – прошептала Марина, глядя на Максима округлившимися глазами. – Это Вадим… мой муж… бывший.
Максим отпустил руку рыжеволосого:
– Извини, не знал. В отличие от Черчилля, я не люблю хамов и свиней. Парни, выход в другом конце зала. Вас проводить?
– М-мы… с-са… – просипел белобрысый, тяжело поднимаясь, сунул руку в боковой карман пиджака.
– Уходим, – бросил рыжеволосый, тряхнул волосами. – Мы еще поговорим, Мариночка, я к тебе заеду на днях.
К столику уже спешили официант и охранник в черном костюме, но троица во главе с бывшим мужем Марины уже двинулась к выходу.
– Все в порядке? – спросил охранник на всякий случай.
– Да, нормально, – кивнул Максим. – Ребята ошиблись столиком. Извините, я на секундочку.
Он догнал ковылявшего рыжеволосого, крепко взял за локоть, развернул к себе и сказал, глядя в его расширяющиеся зрачки:
– Упаси тебя Бог искать встречи с этой женщиной! Покалечу! Понял?
Белобрысый спутник Вадима попытался было схватить Максима за шею, но тот не глядя щелкнул его по носу, и парень отступил, схватившись за нос.
– Понял, я спрашиваю?!
– П-п-п… – закивал рыжеволосый.
– Отлично!
Максим отпустил его, вернулся к столику.
Троица выбралась из зала, сопровождаемая невозмутимым охранником. На столик еще некоторое время с любопытством посматривали завсегдатаи клуба, потом перестали.
– Что ты ему сказал? – поинтересовалась погрустневшая Марина.
– Посоветовал обходить твой дом стороной. Или я снова спешу?
– Нет, все правильно… хотя ты меня снова удивил.
– Чем?
– Ты всегда так действуешь?
– Как?
– Прямо… и жестоко.
– Во-первых, не жестоко, а жестко. Во-вторых, повторюсь, не люблю хамов и свиней. В-третьих, если не защищаться – унизят и растопчут! Компромиссов в этом деле быть не должно.