Лес продолжался и на другом берегу реки. Местность здесь была более низинная, и весь день после переправы путешественники шли по темному сырому ельнику. Густые ели почти не пропускали свет, и только бледные грибы светили на черной влажной земле, как чахлые потусторонние светляки.
Ночевать в этом краю было жутковато и холодно. Приближающаяся осень все чаще давала о себе знать. Зимородок и Мэгг Морриган со знанием дела рассуждали о заморозках на почве. На остальных эти разговоры наводили тоску.
Марион попыталась поднять настроение своим спутникам и очень удачно рассказала у костра несколько случаев про оборотней, вампиров и тому подобное.
Невзирая на невеселую обстановку, ночь прошла спокойно. Утро следующего дня не принесло ничего нового. Все те же елки, грибы, полумрак и сырость. Затем стали попадаться лиственные деревья, трава сделалась гуще, и вскоре путешественники вышли на широкую поляну.
– Ой! – сказала Гиацинта. – Какая жесткая трава! Смотрите, я изранила себе ногу! Наверное, распухнет.
– Да здесь косили! – воскликнул Зимородок. – Глядите, это стерня.
Марион сразу вспомнила рассказ Людвига о тенях. Она даже боязливо огляделась по сторонам: вдруг какая-нибудь тень стоит поблизости с косой? Ведь погубленные чародеем жители Королевства продолжают, сами не зная для чего, выполнять привычную работу.
– А вот и дорога, – добавил Дубрава. – Поблизости, похоже, какая-то деревня.
– По-моему, стоит обойти ее стороной, – предложил Освальд фон Штранден. – Разве мало мы от людей натерпелись? Лично я от них-то и бежал в эти леса.
– А я бы с удовольствием приняла горячую ванну, – заявила девица Гиацинта.
– Мы ведь не собираемся там жить, – примирительно произнес брат Дубрава. – А вот справиться о дороге не помешает.
– Кроме того, это единственная дорога, – добавил Зимородок. – Незачем продираться через бурелом, когда накатанная колея – вот она.
– А вдруг тени? – пискнула Марион, но ее никто не слушал.
Дорога действительно вскоре привела к небольшому поселку. Время шло к вечеру, но было еще достаточно светло, чтобы разглядеть причудливые росписи на стенах одноэтажных домов, пышные, уже увядающие цветы в садиках, ветряную мельницу на холме.
Видимо, вездесущие дети выследили путников еще давно и успели оповестить взрослых об их приближении. Мужчины, человек двадцать, поджидали на окраине.
Вперед выступил Дубрава.