– Ну уж что есть. – Я с прискорбием развел руками.
– Мы можем повторить эксперимент, используя все, что угодно: разорванный лист бумаги, сожженную спичку…
– Послушайте, что вы хотите мне доказать?
Оперевшись на локоть, Дед подался в мою сторону.
– То, что при определенном расположении движущихся составов любой предмет, помещенный в центр железнодорожных путей, восстанавливается в своем первоначальном виде. А если бы мы продолжали эксперимент с яйцом, то через какое-то время оно бы просто исчезло.
– А спичка превратилась бы в ту сосну, из которой была сделана?
– Нет. Спичка остается тем кусочком дерева, из которого была сделана. Для того чтобы восстановить сосну, понадобились бы все спички, которые были из нее сделаны.
– Так. – Я поискал глазами место, куда можно было бы положить яйцо, которое до сих пор держал в руках, и, не найдя ничего лучшего, засунул его в одинокий поношенный тапок у двери. – Значит, у вас там машина времени?
– Не знаю. Может быть. Исправные часы, помещенные в центр, просто останавливаются, а сломанные – начинают идти.
– В таком случае я посоветовал бы вам открыть часовую мастерскую. Если, конечно, вам не нужна Нобелевская премия.
– Вы очень остроумны.
– Я был бы еще остроумнее, если бы не жара.
– Я не знаю как, по какому принципу действует созданная мною система, но то, что она действительно действует, вы могли убедиться сами.
– И что же получается, сделав мировое открытие, вы никому об этом не говорите, а продолжаете баловаться с разбитыми яйцами и сожженными спичками?
Дед грустно улыбнулся.
– Молодой человек, вы только что сами все видели своими собственными глазами и все равно боитесь поверить, думаете, что вас просто дурачат. А представьте себе, если никому не известный лысый старик придет в академию и заявит, что у него дома стоит машина времени или что-то вроде этого? Как по-вашему, какая будет реакция?
– Да уж, реакция будет соответствующая, – не мог не согласиться я.
– Вот видите. А у меня уже не так много сил и здоровья, чтобы кому-то что-то доказывать.
Мысли у меня в голове плыли и путались. Жара была тому виной или же отчаянная убедительность, с которой говорил Дед, – не знаю. Может быть, Деду действительно удалось создать некую пространственную систему, внутри которой происходит восстановление сломанных предметов? Яйцо-то целое, вот оно, можно подержать в руке, хотя я сам разбил его об пол. Возможно, у Деда получилось что-то вроде ленты Мёбиуса – пространство, вывернутое наизнанку, проход в другое измерение… А впрочем, ничего я в этом не понимаю. Пусть специалисты решают, что у него там получилось – искривление пространственно-временного континуума или спонтанное поглощение энтропии.