– Кхе… Помирать удумал? Ну да, оно проще, конечно. Только это во сто раз хуже бегства, это и есть бегство, но не только от Змея, а еще от себя самого. Ты же сделал лук, способный поразить Змея, надо лишь тетиву подобрать! А натянут его и без тебя, не волнуйся, сделают горожане самострел и воротом натянут. Но только ты знаешь, куда поганую гадину надо бить. Помрешь, так и будет она дань трусости собирать… Это тебе потребно?
– А что делать? Бежать, что ли? В город идти и на улицах орать как победить окаянного ворога? – Микулка зло ударил кулаком в прибрежный песок. – Не побегу, не надейся! Други тоже знают, куда Змея бить! И самострел сварганят не хуже меня. Все, вылезай из ножен!
Он выхватил меч и стал на берегу в полный рост, ветер шумно трепыхал рукава рубахи, сиявшей пятном света в кромешной тьме, только клинок отражал багровые сполохи и казалось, что лужицы крови переливаются по отглаженному булату. Огромное чудище поворочалось в воздухе ниже по реке, развернулось и стало медленно надвигаться, словно упругая черная туча. Гонимый крыльями ветер зло ударил в грудь, но Микулка выстоял, словно врос в родную русскую землю, расставил руки, будто сам имел крылья, мог бы взлететь и сразиться со Змеем на равных. Подбородок гордо вскинулся, взгляд стал неумолимым и твердым как камень, а отточенная сталь заветного меча весело посвистывала в набегающем ветре.
– Микуууулаааа! – раздался из далека едва слышный голос. – Микулушка!
Голос смешался с дробным шлепаньем конских копыт по толстому слою грязи и паренек замер от ужаса. Он узнал его… Не здесь, не сейчас хотел бы он это услышать, но уж коль так случилось…
– Дива! Дивушка!!! – не своим голосом заорал он. – Назад, глупая! Назад!
Он не мог понять откуда она тут взялась, зачем появилась, но ее хрустальный голосок ни с чем нельзя было спутать, как и тяжелый галоп Ветерка.
Змей грузно развернулся в клубящемся небе и сразу узрел мчащуюся по степи всадницу, белое платье во власти ветра, волосы спрятаны от дождя под холщовым платком.
– Отвлеки его, не стой как дубина! – воскликнул Голос.
– Что?
– Заговори Змею зубы!
До Микулки с трудом дошло, но времени рассуждать уже не было, он заорал срывая голос, да так, что ветер пугливо затих:
– Эй, змеюка поганая! Эй!!! Я тут! Это я тебя воить пришел!
Он даже для верности помахал руками, отбросив в глазищи врага багряные отсветы стали. Змей повернул на еле слышный за ветром писк все двенадцать голов и изумленно замер на месте, тяжко махая могучими крыльями.
– Воить?! – рванул воздух оглушительный рык. – Ты ли, букашка, супротив меня вышел?