Ратибор склонился над корытом у дровяного сарая, острый нож вышкрябывал заросшее щетиной лицо, капли дождя ерошили воду, не давая глядеть в отражение.
– Утро доброе! – буркнул стрелок, надув одну щеку.
– Кабы так… – невесело качнул головой паренек и морщась вытянул заготовленный шест из навозной кучи.
Дерево покрылось мутью белесых разводов – горькая соль за ночь проникла между волокон, пропитав их упругой крепостью, шест едва не звякнул булатным звоном, когда Микулка для пробы ахнул им оземь.
– Ого! – оглянулся Ратибор. – Сможешь ли натянуть такой лучище?
– Натянуть-то натяну, – довольно усмехнулся молодой витязь. – Выдержит ли тетива? Я три разные сплел, надо попробовать.
Он накинул петлю на один конец толстого шеста, уперев его в дровяную колоду, ухватился за другой и с силой налег, истошно скрипнув изогнутым в дугу деревом. Тут же вторая петля обвила назначенное ей место и Микулка осторожно отпустил лук. Тетива толщиной в полтора пальца сухо крякнула, принимая на себя непомерную силищу, напряглась, растопорщилась сотней изорванных нитей и со страшным треском лопнула, растерзав воздух лихим свистом распрямившегося шеста. Ратибор чуть нож с перепугу не выронил, даже присел от неожиданности.
– Ничего себе… – ошарашено шепнул он. – Ты из этого стрелять собрался? Не знаю как Змей, а я бы точно портки замарал, коль в меня с такого бы стрельнули.
Дверь во двор распахнулась, показав четыре заспанных лика, даже Волк с печи подскочил, поглядеть что там грохнуло.
– Ты гляди… – серьезно вымолвил Твердояр. – Не разнеси мне избу по бревнышку. Что, тетива не держит?
– Первая не сдюжила. Но у меня еще две, одна другой толще.
– Надо было жилы туда вплесть, только вот взять их негде.
– То-то и оно! – вздохнул Микулка и принялся прилаживать новый шнур.
Все четверо мигом скрылись из виду, даже Ратибор, от лиха подальше, заскочил в дом оставив недобритым половину лица.
Паренек усмехнулся и снова налег на лук, на этот раз тетива напряглась пуще прежнего, жесткий пеньковый пух разлохматил ее с тихим треском, но коса все же сдюжила, только шест отчетливо поскрипывал от неодолимого желания распрямиться.
– Ха! – радостно выкрикнул молодой витязь. – Держит, родимая! Эх!
Друзья выскочили во двор опасливо поглядывая на невиданное оружие, женщина стала в сторонке, любопытно вытягивая шею, а Твердояр загрохотал ногами по полу, помчался стрелы принесть.
– И правда держит, зараза… – зябко передернул плечами Ратибор. – Но если в руках сорвется, то хоронить будет нечего.
Хозяин вытянул из кузни стрелу толщиной с руку, наконечником хоть городскую стену вали, а сзади подвязана лохматая пеньковая кисть вместо перьев, отдал Микулке и тот весело закинул тяжелую жердь на плечо.