Командор очнулся, ощущая чудовищную нехватку воздуха. Оно и понятно, ведь к тому времени, когда гелий начал отвердевать, кислорода в крови оставалось мало. Но и к этому Робиц был готов. Он изо всех сил распрямился, ломая хрупкую оболочку, и с первой же попытки развалил блок. Все вокруг посыпалось, командор рухнул на палубу, придавленный несколькими блоками, а когда открыл глаза, понял, что воздух есть, а света нет. Значит, скорее всего, транспорт стоит в порту. В каком – не известно. Да это и не имело большого значения.
Робиц поднялся на ноги и, ощупывая пространство руками, сделал несколько осторожных шагов.
«Нет, это не трюм», – сообразил он.
Действительно, в трюме транспортника блоки располагались значительно плотнее. Значит, это склад на орбите какой-то из торговых планет или, скорее, трюм каботажной баржи. Это было даже лучше. Проще будет ускользнуть, хотя проще – понятие относительное. Особенно когда бежишь в казенной одежде раба. Но в любом случае конечной целью побега должна стать система за пределами Королевства, в этом не было ни малейших сомнений. Только в подобных местах можно хоть как-то отдышаться и прийти в себя, не ощущая постоянной погони. На этот счет командор держал в уме несколько вариантов, лучшим из которых была система Роло – там уже несколько десятилетий процветала пиратская республика. Где еще может быть комфортно беглому каторжнику, если не среди бандитов? Робиц усмехнулся этой мысли. Ему, боевому офицеру, до сих пор сложно было воспринимать себя человеком вне закона. Но факт оставался фактом: он, командор Эчи Робиц, сам снял с себя данную королю присягу.
Когда глаза начали привыкать к отсутствию света, стало ясно, что темнота не такая уж полная. Этого можно было ожидать – у причалов транспортники чаще всего стояли с открытыми шлюзами. При этом у люка обычно дежурили двое охранников, причем не столько для проформы, сколько для того, чтобы ушлые докеры не пытались прикарманить что-то из груза. Толку от них, правда, было не много, поскольку мзду они брали исправно, а вот охраняли кое-как. Для периферийных систем, далеких от метрополии, это скорее норма, чем нечто особенное. Но Робицу нечем было заплатить взятку, к тому же у человека в рабской одежде даже эти прохиндеи не стали бы ничего брать. Слишком большая ответственность – идти против самого короля. А ведь попустительство беглым каторжникам никак иначе не расценивается, только как прямая конфронтация с королевской властью. Никакая взятка того не стоила.
Командор скинул рабскую обувь, что позволило ему двигаться совершенно бесшумно. Жаль, что не было никакого оружия, но откуда оружие у раба? Оставалось надеяться лишь на то, что охранники, привыкшие иметь дело с вконец опустившимися докерами, окажутся не готовы к схватке с подготовленным противником. Даже если он будет один. Терять Робицу было уже нечего. Что бы с ним ни случилось, кроме смерти, все можно было считать победой, поскольку хуже уже просто некуда. Это придавало ему решительный настрой, а это иногда значит не меньше, чем оружие. Особенно в ближнем бою.