– Ничего мы не показали! – вспылил Шива. – Мы бы показали ее, если бы сумели вовремя затормозить! А так сможет каждый дурак.
– Не каждый! Вон, двое попробовали. Один сразу застопорился, другой тужится еле-еле.
Шива покосился на экран радара и немного успокоился.
– Но все же надо попробовать выйти на нужную траекторию.
– Никто не спорит, – согласилась Тана. – Но неоправданного риска я не допущу. Как капитан.
Покосившись на сестру, Шива усмехнулся.
– Ладно, сестренка. Не будем пороть горячку. Ну, тогда врубай гравитор! Дай тридцатку, я попробую ударить маршевыми.
В космосе нет сопротивления среды, поэтому сколько сил и времени потратишь на разгон, столько же придется потратить и на торможение. С учетом же того, что часть времени была потеряна на принятие решения, мощность торможения приходилось увеличить, чтобы выйти точно на маяк. Но увеличивать ее было уже некуда – и так разгонялись на пределе, а потому и тормозить надо было на пределе. Теперь же, раз сразу не вышло, промах мимо маяка был неизбежен.
– Ничего, – спокойно заявил Шива, удобнее устраиваясь в кресле. – Промахнемся, притормозим, выйдем на близкую к маяку орбиту, и он нас догонит. Все равно, похоже, мы всех обошли на этом крутом вираже.
Он перевернул яхту маршевыми дюзами вперед и начал торможение на пределе возможностей. Мощности гравитора не хватало, стандартная гражданская машина не была приспособлена к таким чудовищным перегрузкам. От них в буквальном смысле трещала палуба под ногами, вызывая у Таны острые приступы ужаса. Но приходилось загонять страх подальше, чтобы не упустить момент изменения мощности.
Судя по приборам, сила торможения оказалась на двадцать пять процентов больше силы разгона, что значительно приблизило «Фею» к нужной орбите. Однако не настолько, чтобы выйти на нее точно – с огромной скоростью яхта пронеслась мимо маяка на расстоянии десятка тысяч километров, продолжая лупить в пространство перед собой фиолетовым пламенем маршевого привода.
– Дай дюзам остыть! – приказала Тана. – Все равно промахнулись!
Шива глянул на показания датчиков температуры и согласно кивнул – гробить корабль не имело смысла. Однако и сдаваться он не собирался. Снова перевернув яхту, он шарахнул в ледяную черноту космоса струями плазмы из тормозных дюз, давая остыть основным, и не тратя времени попусту. Лишь когда тормозные двигатели вошли в опасный режим, пришлось погасить и их, перейдя в состояние свободного инерционного полета. Гравитация звезды тоже делала свое дело, выводя потерявшую скорость «Фею» на более пологую орбиталь.