– А мы милицию в подъезде подождем, – распорядилась Люся, осторожно выскользнула из квартиры и на цыпочках направилась на площадку выше этажом.
Следом за ней, мимо дверей злодея Гени, прокралась и Василиса.
– Подождем милицию здесь, чтобы он не вздумал улизнуть, – шепотом пояснила Люся и принялась рассказывать: – Представляешь, я в спальню захожу, чтобы вату найти или бинт какой, а там… Вот представь – огромная кровать, вся разворочена, и везде кровавые брызги!
– Ужас! – схватилась за щеки Василиса.
– Я сразу смекнула, что это он свою жену Эмму Васильевну прикончил, а нам сказал, что она уехала в санаторий. Какой, к черту, санаторий, когда у дочери еще девять дней не отметили. Нет, это он ее… ножом, наверное…
Подруги в ужасе сцепились руками и постарались успокоиться.
– А ты не проверила – трупа нигде не было? Может, под кроватью или там за батареей? – вспомнила Василиса.
– Ну когда мне разыскивать-то? – вытаращилась Люся. – Я слышу – вы там о чем-то беседуете, думаю, сейчас он как на тебя накинется, я с ним одна и вовсе не справлюсь! Нет уж, пусть этого маньяка милиция берет. А мы тут подождем.
Они тихонько присели на грязные ступеньки и прислушались. В квартире убийцы все было тихо, Геня так ничего и не понял.
– Слышь, Люся, – снова зашептала Василиса. – Значит, сам Геня Валентину и прикончил!
– Да ну… она же дочь ему была, – шепотом засомневалась та.
– Ну и что? Эмма вон ему женой приходилась, а он ее – раз, и того… ножом по горлу… Может, они богатство какое не поделили… Точно тебе говорю – это он обеих!.. И, главное, я сразу заметила, он свою жену звал все «Эмма Васильевна, Эмма Васильевна», а какую-то сватью, с которой знаком-то без году неделя, – «Лерочка»! Ну не поганец ли? Нет, Люся, если бы твой Таракашин меня хоть раз Лерочкой назвал, убила бы гада!
Они сидели, не в силах сдвинуться с места, а подъезд жил своей жизнью. Надо сказать, жизнью весьма неспокойной. Совсем рядом с подругами хлопнула дверь, оттуда выскочила бабка лет семидесяти и с дикими воплями рванула вверх по лестнице, размахивая над головой грязной серой тряпицей.
– Ирка, твою-то мать!!! Да чтоб у тебя все руки винтом повыворачивало, язва такая! Да чтоб ты всю жизнь только с клопами спала, иродка! – сыпала запоздалые «новогодние» пожелания бабушка.
Подруги переглянулись.
– Сейчас она нам всех преступников распугает… А если еще и милиция подъедет… – размышляла Василиса. – Нам надо ее перехватить!
– И потом – Ирка! Мы же хотели с ней побеседовать! – встрепенулась Люся.
А Василиса уже перехватывала летящую бабусю, лихо уворачивалась от тряпки и тараторила: