– Отвечайте немедленно!! – уже не помня себя, топала ногами хозяйка. – Это вы были там?!! Чудовище!! Зачем вы его расстроили?! У него из-за вас получился инфаркт!!
– Молчать!! – рявкнула Аллочка во всю мощь богатырских легких. – Чего это вы себе позволяете?!! У ее мужа инфаркт, она его ни капли не бережет, а я, значит, его убила?!! Где логика?!
– Но наш сосед…
– А я спрашиваю – где логика?!! Куда вы ее подевали?!! Кстати, а чего там говорил ваш сосед? Кто там еще мог говорить? – вдруг насторожилась Аллочка.
Вдова прекратила визг и теперь поясняла весьма вразумительно:
– Наш сосед вместе с Романом попал в аварию. У мужа случился инфаркт, он погиб сразу, а Терентий Олегович сейчас в реанимации, до сих пор в себя прийти не может. Но, говорят, когда его грузили на носилки, он повторял: «Утя… Утя», я думаю, может, это имя какое-нибудь женское. Или кличка… у него там милиция, говорят, сидит, она разберется.
У Аллы между лопатками тут же побежала струйка пота.
– Вот сразу видно, что вы женщина, – никакого соображения, – глупо хихикнула Аллочка. – Это ж… мужички скорее всего на охоту ехали. А когда… это… когда врезались в елку-то, Терентию и показалось с испугу, что уже и охота началась, ну сами же понимаете, мозги сместились… Вот он и приманивал уточек – утя, утя…
– Вы думаете? – покосилась на Алисию хозяйка. – А мне казалось, там женщины были…
Аллочка даже задохнулась от возмущения:
– Нет, у нее муж погиб, а она о каких-то женщинах думает! – всплеснула она руками. – В какой больнице сосед ваш пролегает?
– В Тысячекоечной. А вам зачем?
– Да мне и не нужно вовсе. И, знаете, деньги мне тоже не нужны, – милостиво отказалась няня. – Ну чего я там сидела с вашим ребенком… Вы уж тут того… не сильно убивайтесь, не забывайте, у вас дети…
Аллочка не стала ждать нежных прощаний с вдовой Романа, выскочила за двери и только в подъезде перевела дух:
«Значит, Терентий жив… И еще Гутю чуть не заложил, стукач! А если он в себя придет? Как пить дать – сдаст в первую очередь… Ох и жалко сестричку Гутю, посадят ни за хвост собачий… – размышляла Аллочка, спеша домой. – И что делать? Надо помогать сестре…»
Домой идти не хотелось, но сердце у Аллы Власовны было не каменное – сестре требовалась ее помощь! А потому она быстрее заработала ногами…
Гутя же сидела в хорошо обставленной квартире Севастьяна, перед ней на стеклянном столике стояла крошечная, словно игрушечная чашечка кофе, но женщина к ней даже не притронулась – широко распахнув рот, она слушала исповедь Севастьяна Рожкина. Севастьян успел переодеться, принять для душевного равновесия рюмочку коньяку и теперь, вперив взгляд в горшок с кактусом, грустно проговорил: