Полчаса Зинаида честно рассуждала, что лучше – плюнуть на деньги и по-человечески улечься отдыхать в чистую постель или вспомнить молодость – бухнуться в сено в сарае, зато рядом будет сопеть молодой Ваня Мышкин и, уж черт с ним, храпеть боров. Зато, опять же, жуткая экономия в деньгах. Нет, она бы и не вспоминала никакую молодость, тем более что в младые годы ей с хряками ночевать не приходилось, но только денег сейчас у нее с собой не было. Ну то есть совсем! Так только, восемь рублей на троллейбус…
Замечательный сосед Иван Мышкин избавил Зинаиду от трудного выбора. Через полчаса он распахнул дверь и появился в проеме – краснощекий, красноносый, как Дед Мороз, и с такими же веселыми глазами:
– Зинаида Иванна! Собираемся, едем! Я договорился, нас отвезут на машине. Прямо сейчас!
– Это кто ж вас до городу переть станет? – насторожилась Маша. – Лешка, что ль, на молоковозе? Дык я вас сразу упреждаю – его председатель наш из деревни не выпустит. Лешка, правда, деньгу с вас успеет взять, а потом удерет. Не, председатель его точно не выпустит. Неужели ж он молоковоз отпустит?
– Не знаю, про какой вы молоковоз талдычите, но нас повезет хроменький дедушка – без ноги, на инвалидке! – с гордостью сообщил Иван.
Маша покрутила пальцем у виска:
– Это ж Никита! Он вас знаете сколько до городу переть станет? Аккурат трое суток с передыхом!
– Ну и что? – петушком наскакивал на хозяйку Иван. – Нам лишь бы в черту города вкатить, а там мы уж как-нибудь!
– И там с телефона твоего можно будет дозвониться. Правда же, Иван? – боясь, что Мышкин откажется, добавила Зинаида.
Но Ваня и не думал отказываться. Он быстро выскочил из дома и побежал караулить транспорт.
Ехали они и правда долго. Зинаида даже подумала, что пешочком она бы быстрее добралась. Однако ж в дареные лошадиные зубы, что называется, не смотрят. Дед Никита с упоением рассказывал Ивану Мышкину, как в молодые годы он за двенадцать километров ежедневно бегал на свидание к своей барышне в дальнюю деревню. Но ведь какова она, судьба-злодейка! Бегал черт-те куда, а женился на своей же деревенской Анфисе, которая всю жизнь в соседнем дворе проживала. А вот теперь молодежь-то…
Иван сосредоточенно кивал, а сам все шнырял глазами по дороге – надеялся, что у Толика вдруг на каком-то километре проснется совесть и он стыдливо оставит машину у обочины. Зинаида же и вовсе, сидя на заднем сиденье, в мужские разговоры не лезла, а удобно свернулась калачиком, сунула себе под голову котомку с картошкой деда Никиты (и зачем он с собой картошку в машине таскает?) и прикрыла глаза. Нет, она не собиралась спать, ей просто надо было уложить по полочкам всю информацию, которую ей любезно предоставило семейство Голышенко. А потом придумать, как снова отыскать мамашу с сыночком.