– Как к кому? А я? – оскорбилась Надежда. – Нет, без скотины никак. У меня ишо и свиньи.
Татьяна решила, что скотный вопрос уже решен, и перешла к главному:
– Расскажите, а кто с вами по соседству жил?
– А почемуй-то я должна рассказывать? – отвернулась к окну женщина.
– Ты, Надьк, не ерепенься! – вдруг обозлился глава семьи. – Люди спрашивают, так ты сделай им приятное – отвечай. А оне увидят наше расположение и купят нам бутылку пива. Две.
Надя лихо съездила в очередной раз кулачком муженьку по макушке и стрельнула глазами:
– А порошка стирального могете купить? Или лучше «Ваниша», а? По телику показуют, что все пятна он выводит, а я хотела попробовать, да денег жалко. Купите? Я даже знаю где – вон в том магазинчике есть, он у нас круглосуточно работат.
– Купим, – не выдержала Зинаида. – Рассказывайте, кто с вами жил по соседству?
Надежда отнеслась к вопросу серьезно. После того как ей пообещали пятновыводитель, она добросовестно стала его отрабатывать. Для начала она сосредоточилась, то есть закатила глаза, зашевелила губами и поправила ватник.
– Значица, как все получилось? – принялась она разъяснять. – Здеся, вон в том доме, всю жисть жила Евдокия Лукинична. Бабка была – ничего плохого и не скажешь. Крутилась чего-то, толклась, а потом взяла и померла. Токо хата от ее и осталася. А дома тута уже нами давно прихватизированы. И ее тоже. Значица, и получается, что дом по наследству перешел к ее дочери, к Софье. Ой, эта Софья… Слышь, Вовка! Я грю – ой, эта Софья! – тюкнула Надежда супруга по затылку. – Помнишь, кака смешна всегда! Сама толстенька, маленькая така, с пуговицу, а каблуки огроменные нацепит, нос задерет и ну грязь месить! Прям, шоу на ходулях! Смешно… – Тут Надежда, видимо, вспомнила, что о покойниках либо никак говорить не положено, либо только с уважением, снова одернула ватник и горько закончила: – Но мы не смеялись. Мы Софью-то знали, раньше видели, кода приезжала она к матери. А тут к ей, значица, дом-то перешел, и она в его и вовсе переехала.
– А откуда она переехала, вам не известно?
Надежда замолчала, потом огорченно долбанула себя по коленке:
– Вот ведь не спросила! Ну чего бы, дуре, не спросить, а? Нет ведь, не спросила, не узнала! А теперь не купите «Ваниш»-то?
Зинаида только махнула рукой:
– Да рассказывайте уже что знаете.
– Ну и вот, – торопливо продолжала женщина. – Значица, переехать-то переехала, а жить не больно-то и рвалась. Нет, кажный день здеся появлялась, а как вечер, так – фить, и отбывала. У ей же дочка была, у Софьи-то, вот она у дочки и ночевала. Нет, правда, ежли каку пьянку собрать или там гульбище, это Софья завсегда здеся, а ежли все по-мирному, так чаще у дочки была. Говорила мне, что тута ей одной страшно. А чего бояться-то? Можно подумать, на ее кто клюнет здеся? Мой, например, никогда, кроме меня, ни на кого не взглянет. Так же, Вовка?