– Да мне Зеваев Геннадий Архипович нужен был, однако, боюсь, это и не он жил здесь вовсе, – поднялась Гутя. – Ну что же, до свидания, я и так вас сильно задержала.
– Да что же – задержали… – засмущалась старушка. – Вы ж нас и так… вон как одарили. Вам спасибо.
Гутя почесала Мячика за ушком, а тот в благодарность ухитрился и лизнул ее прямо в щеку. Вот и думай – неужели эти мохнатые твари так хорошо разбираются в наших чувствах? Ведь даже люди далеко не всегда друг друга понимают. Во всяком случае, Аллочка, сестрица родная, точно не соображает, что у Гути сейчас такой интересный разговор случился, вон как несется! Еще и щеки раздула, как паруса, как пить дать обиделась, наверняка не втиснулась в отведенные сто рублей…
– Ну и чего ты здесь прохлаждаешься? – налетела на Гутю Аллочка, едва та отошла от скамейки. – Я, главное, набрала для нее целый поднос! А она, главное, даже не удосужилась прийти поесть! Иди вот сейчас, доедай! А то я из-за твоих блинчиков расплатиться не могу! У меня даже паспорт отобрали! Сказали, пока пятьсот семьдесят рублей не верну, чтобы к кафе даже близко не подходила, все равно документ не отдадут!
– Ну что ж, что-то такое я и представляла, – вздохнула Гутя, но, поразмыслив, что сейчас можно посидеть за столиком и поговорить, добавила: – Ладно, пойдем доедать мои блинчики.
– Да блинчики-то я уже доела, ты расплатись иди!
– Понятно… – буркнула Гутя. Хорошее настроение стало медленно ее покидать. – Пойдем хоть кофе выпьем. Мне тебе нужно кое-что рассказать.
Конечно, Гуте не терпелось рассказать Аллочке про странную квартиру. И про Геннадия Архиповича, потому что она ни минуты не сомневалась в том, что вместе с неизвестной Ульяной на Никитина, сто четырнадцать в квартире двадцать восемь проживал именно он. Пришлось вернуться в кафе, расплатиться, забрать паспорт и заказать кофе – на ходу про такие вещи говорить не хотелось.
Аллочка выслушала сестру, но соглашаться с ней не спешила.
– Ну и почему ты решила, что это был непременно он? – возмущалась она. – Ты сама-то подумай, что говоришь! Наш Дон Кихот говорил, что встретил Геннадия в том подъезде, так? Значит, они уже были знакомы, то есть Гена был уже в клубе. А в клуб он пришел совсем холостой! Ну ты же сама говорила – хо-лос-той! А тут вдруг вместе с ним какая-то Ульяна оказалась, да не одна, а с приплодом!
– Не с приплодом, а с обыкновенным ребенком! Учу, учу тебя, а лексикон у вас, Февралина Власовна, как у портового грузчика! – не выдержала Гутя и задумчиво добавила: – Зеваев твой, Геннадий Архипович, мог написать в анкете что угодно – бумага все стерпит.