– Ах ты, неприятность какая! Как же вы так, Евдоким Алексович… Ай-яй-яй, видать, вес большой, не выдержала планочка.
– На кой ляд ты лестницу выдернул, сволочь?! – морщился Дуся, он умудрился приземлиться на мягкую часть тела, но оказалось, что она тоже может болеть. И сильно. – Куда тебя сдуло-то?!
– Так я только в стороночку отошел… – лепетал бравый охранник. – И вообще – на фига вас в облака потянуло?
– Дуся!!! Евдоким!!! – уже неслась к ним Ксения, забыв про слезы и заточение. – Ты жив? Здоров? Где болит?
Она быстро его осмотрела – видимых повреждений не было.
– Ты не пострадал?
– Нет, он только мозжечок отшиб, – ответил за Дусю Толик. Потом подумал и поправился: – Хотя это не мозжечок, а копчик называется.
– Все! Немедленно в кровать! – приказала Ксения и повела брата в комнату.
С крыльца спускалась Люся, хлопала себя по бокам, точно несушка, и голосила на весь двор:
– И кто же Дусеньку так искале-е-е-чи-и-ил? Какой же гад ему самое дорогое испога-а-ани-и-ил? – Потом вдруг ей на глаза попался Толик, и она пулеметной очередью затарахтела: – Толька! Это ты, гад такой, мужика переломил? Да чтоб у тебя в кошельке одни блохи водились! Да чтобы ты век штанов новых не видал! Это же надо, такую месть выдумать! Евдоким Петрович, это он меня к вам приревновал! Паразит!
Ксения грозно шикнула на горничную, и Дусю все же удалось водрузить на кровать. К чести Евдокима, он совсем не стонал, а до своей комнаты добрался сам, правда, его походка была немного раскоряченной, да уж тут не до красоты, когда синяк во всю ягодицу.
– Сейчас тебе компресс сделают, – суетилась Ксения.
– Куда?! – взревел братец. – На задницу?! Еще не хватало, чтобы все работники мои тылы разглядывали! Ты садись лучше, Ксения. Дай мне руку, я и подремлю немного… Вот, уже и боль отступила…
Однако нежился Дуся недолго – с неприличным шумом в комнату ворвалась подруга Ксении, Соня. Она по каким-то причинам не успела на похороны и заявилась сейчас, спустя три дня. Зато в ее руках трепетал огромный, как городская клумба, венок.
– Ксюшенька! Курочка моя! Бедняжечка моя! Ну как ты? А как осунулась-то! – тарахтела она без умолку. Увидев Дусю с выпученным седалищем, она мигом переменила тему. – И чего ты опять возле этого куля сидишь? Он что, никак выздороветь не может? Да сдай ты его в дом инвалидов! Во! – вспомнила она про венок и плюхнула погребальную красоту прямо в кровать Евдокиму. – Может, ему пригодится? Все руки оттянул.
Дуся вспрыгнул с постели, отшвырнул венок и запыхтел от негодования.
– Соня! Познакомься, это мой родной брат, – помпезно представила Ксения.