Венера поднялась с кресла и тяжело побрела к кровати. Дуся струсил. Он вдруг представил себе, что дама сейчас немедленно начнет перед ним оголяться, а к откровенному стриптизу он еще не был готов: слишком долго мамочка ему внушала, что обнажение тела – это вульгарно.
Когда Дуся выбрался с Голубой Мечты, небо уже не выглядело таким черным – оно голубело, и даже звезды уже не проглядывались. Дуся пришел на свой участок и потрусил сразу к гаражу, где прятался черный джип Алекса.
– О! Дуся! А ты чего здесь… шляешься? Что, без охранничков не спится? – выскочил прямо на него взлохмаченный Толик.
– Так… спал я. А тут… представляешь, сплю, а меня кто-то точно в бок толкнул – просыпаюсь, вижу: наш джип из ворот выезжает! – округлив глаза, принялся врать Дуся. – Вот я и выскочил, правда, думаю, кто-то машину спер или мне приснилось?
– Да ну… чего сперли-то? – побледнел Толик. Надо сказать, что сейчас была его смена, а он благополучно нес вахту в спальне у Люсеньки.
Чуток поморгав, Толик заметался возле закрытого гаража.
– Гляди, гараж закрыт, значит, никто не заходил.
– А вдруг у похитителя есть ключи? – нагонял страху Дуся. – Нет, я бы не стал успокаиваться. Надо как-то прокрасться внутрь и посмотреть, все ли там в порядке.
Толик тут же согласился и даже придумал как.
– Надо через подвал прошмыгнуть. В гараж есть вход из дома, он не закрывается, – горячо шептал он и, скрючившись в три погибели, уже крался к дому.
В гараж они пробрались без приключений и убедились – на джип никто не покушался.
– Ну ты, лунатик, даешь… – вытер пот со лба Толик. – Я десять кило скинул! Ты это… если в следующий раз что примерещится, возьми и широко перекрестись – от всей души. Старые люди говорят – очень помогает.
– Ага… я потом научусь… – растерянно говорил Дуся, поглаживая маленькую царапину на переднем левом крыле машины.
Толик оббежал участок на всякий случай, а потом направился в свою комнату, если не поспать (все же на дежурстве), то хотя бы посмотреть телевизор.
Дуся тоже мог завалиться в кровать и забыть обо всем до утра. Теперь у него была еще одна улика, правда, жиденькая, Алекс может упереться и заявить, что просто проезжал мимо – в тюрьму-то никому не хочется, но все же он будет знать, что возмездие близко. А это, по утверждению юристов, выбивает почву у преступников из-под ног, и они начинают творить глупости. Тут-то Дуся, точно натасканный бультерьер, и вопьется Алексу в горло. Черт! Славно сказано, по-мужски! Сообщить про улику надо утром. Лучше, если бы это слышала Ксения, она бы сразу сообразила, что Алекс оказался отвратительным мужем, а ее счастье – это скромный труженик Дуся. Черт, как же он хотел назвать своего первого ребенка? Кажется, Евдоким…