– Мне почему-то так показалось…
– Показалось ей. Я мыслила! Ты что же думаешь, я, читая детективы, только время убиваю?
– Господи! Неужели кого-то еще?
– Я научилась строить версии, – торжественно провозгласила Люся. – Вот что я надумала по поводу этих несчастных конечностей. Первая версия: эта Сибиярова как-то связана с нашими молодоженами.
– Понятно, иначе им бы не подсунули ее руки.
– Вторая версия – кто-то из молодых, скорее всего жених, сам прикончил эту Сибиярову.
– Ерунда. Это он что же, ее прикончил, а руки на память оставил, так, что ли?
– Нет, не так. На то мы с тобой этим делом и занялись, чтобы узнать как. Может, теперь его шантажируют? А еще можно предположить, что эта женщина была влюблена в нашего жениха, а когда узнала про его свадьбу – покончила жизнь самоубийством. Хотя нет, как же она без рук-то. Руки не вписываются. Короче, ясно одно – все ниточки ведут к молодоженам. Поэтому сейчас мы едем зарабатывать деньги, а вечером отправляемся к ним.
– И что скажем – это не вы тетеньке руки отрубили?
Люся посмотрела на подругу, как на больного кролика.
– Вася, сосредоточься и постарайся понять, что я тебе скажу. По всем правилам, нам надо узнать все подробности о самой Сибияровой. Однако по этому объявлению желающих узнать то же самое нашлась, наверное, целая туча. Само собой, измученные родственники не станут рассыпаться в подробностях перед какими-то двумя невзрачными тетками непрестижного возраста. Поэтому мы зайдем с другого края. Раз уж сама судьба сунула нам в руки… В общем, сегодня вечером мы заявимся к молодоженам Логиновым и начнем собирать информацию. А сейчас поедем, нас ждет Леня.
– А кто у нас Леня?
– Васенька, Леня – это наш юбиляр, и мы едем устраивать ему праздник.
– Ну… Если я успею собраться…
– Нам дают ты…
– Даже за тысячу баксов я не появлюсь без макияжа перед тридцатилетними мужчинами! Ты же знаешь, с каким презрением я к ним отношусь.
Люся смирилась. Макияж для Василисы был длительным, священным ритуалом. И это можно было понять – она была необычайно, просто удивительно некрасива. Над небольшими глазками цвета немытой бутылки кустились белесые щетинки бровей, рот устрашал своей огромностью. А нос можно было смело измерять в дециметрах. Гладкие, собранные в фрикадельку волосы не скрывали, а предательски подчеркивали все огрехи физиономии. Неудивительно, что Василиса просиживала перед зеркалом часами, прежде чем явить себя миру. Зато эти часы превращали лягушку в царевну. Умело накрашенные глаза превращались в бездонные озера. Яркие губы извивались в едкой усмешке, а появившаяся стильность позволяла не замечать длину носа. Во всяком случае, так казалось самой Василисе. Люся же не умела меняться так кардинально и благодарила бога уже за то, что не наградил ее такой неказистой внешностью.