– Хорошо, если хочешь, сходи с пенсии.
– Десять раз! Там курс – десять посещений! Обидно, но ничего не поделаешь, посидим на хлебушке, – понемногу утешалась Василиса. – А что делать? Голову мне уже обезобразили, лицом обделили…
Люся не стала мешать страданиям подруги. Ей надо было еще продумать завтрашний разговор с Дашей Часиковой. А после надо будет обязательно съездить по тому адресу, где жила Роза. Девушка скончалась не так давно, и, может быть, есть связь между ее смертью и гибелью Анны Петровны.
На следующее утро Василиса просидела за макияжем дольше обычного на полчаса. Вообще этой процедуре она отдавала уйму времени. Ей нравилось делать белесые бровки соболиными, невзрачные глазки – жгучими очами, а поблекшие губы – чуть увядшими, но все же бутонами. Сейчас же ничего не получалось. Брови уже не были белесыми, а горели жирными черными стрелами, ресницы опали в парикмахерской, а одни губы не могли спасти красоту. А тут еще Люсенька – без морщин после своей маски!
– Вася, давай же, собирайся, – торопила она Василису. – Я уже и с Малышом прогулялась, и Финли покормила. Нам надо успеть к Даше. Честно говоря, рассказ Юли меня не впечатлил. Ой, Вася, ты так накрасилась… Слушай, а почему мы тебе не купим шляпку с вуалью? С такой плотной… И чего у нас паранджу не приветствуют?
Василиса на подругу даже не оглянулась, только чуть быстрее начала водить кисточкой, вырисовывая на нижнем веке реснички.
До Даши Часиковой они добрались только к обеду. Василиса до последнего пыталась изобразить на своем лице нечто, что хоть как-то затмит Люсину свежесть, однако отечественные ухищрения спасовали перед заморской маской, и от этого настроение у Василисы Олеговны Курицыной было препаршивым.
– Здра-авствуйте, – сразу же начала Люся, едва дверь, в которую подруги позвонили, открылась. – Нам бы Дашу Часикову.
– Это я… – растерянно протянула Даша.
Девушка явно гостей не ожидала, но, уж поскольку те пришли, быстро с собой совладала и повесила на губы счастливую улыбку.
– А вы те дамы, которые свою парикмахерскую открывают, да? Мне Татьяна Рябова звонила, говорила. А что, правда платить хорошо будете? Ой, да вы проходите! Только, пожалуйста, вот в эту комнату, в большой у нас папа спит, а мы с детками здесь, в маленькой. Но нам не тесно, правда же, малыши?
Трое малышей не особенно прислушивались к материнскому кудахтанью – собирали какую-то сложную конструкцию из целой груды маленьких ярких деталей.
– Проходите… Как вас зовут?
– Я – Людмила Ефимовна, а это Василиса Олеговна, – вежливо представилась Люся.