— Встречался прежде. А что?
— Кто он?
Крапивин на несколько секунд задумался.
— Совершенный боец, — проговорил он. — Фехтовальщик. Все остальное в нем — игра.
— Пожалуй, — пробормотал Федор. — А он это… человек? Ты точно знаешь?
— То есть как это, человек или нет? Человек, как и мы с тобой.
— Э, не скажи, — отрицательно покачал головой Федор. — Мы-то православные, а он веры лютерской, так что уже не такой. Но вот сдается мне, что видел я его прежде на Москве, в день, когда первого самозванца убили. Шел он тогда с одним слугой отрепьевским. Хотели мы их схватить тогда, да не смогли. Знакомец твой тогда в одиночку с тремя десятками моих стрельцов сражался. Троих до смерти убил, двоих покалечил. Меня ударом тайным движения лишил, так что я вздохнуть не мог. Только сдается мне, что жалел он нас тогда. Коли хотел бы, всех бы там положил. Правда, одет он был тогда как дворянин московский, да борода лопатой была. Но я его по глазам признал. Скажи, могло такое быть?
— Могло, — неуверенно сказал Крапивин.
— Так он человек? — повторил свой вопрос Федор. — Не ведал я, что в людях может быть сила такая. Может, думал, адом низвергнут? Так ведь пожалел он нас. А нечистая сила к истинной вере люта, всякий знает. Может, с неба ниспослан? Так меч его в крови православной. А нынче сказывает, что веры лютерской, стало быть, точно не от Христа.
— Человек он, будь покоен, — заверил сослуживца Крапивин.
— Так а в войске свейском он почто?
— Да пес его знает, — с наигранной небрежностью бросил Крапивин. — Славы да денег ищет.
— Не скажи. Коли не видал бы я его на Москве, так, может, и поверил бы тебе. А так… Послушай, Владимир, не станет ли он супротив нас? Он ведь на Москве тогда неспроста был. Видать, зуб на кого-то имеет, а кому-то и служит.
— Не знаю…
— Послушай, — Федор понизил голос, — если опасение есть, что он супротив нас встанет, давай его нынче же убьем. В час опасности такой человек цельного полка стоить может.
Крапивин внимательно посмотрел на Федора.
— Может, и так, — произнес он после продолжительной паузы. — Только прежде я увериться должен, что он враг нам. Видишь ли, многим уж больно обязан я ему. Так что прежде чем убивать, дай мне с ним поговорить.
— Хорошо, — немного подумав, согласился Федор — Поговори. А как знак дашь, так мы и начнем. Я против него два десятка стрельцов с мушкетами выставлю. Уж против согласного залпа да с десяти шагов ему не спастись, это верное.
— Только делать это надо в канун самого выступления, — возразил Крапивин. — Иначе Делагарди со всем своим корпусом супротив нас встанет.