Из холодной темноты высунулся увитый бронзовой гадиной бушприт. «Змей»! Приполз на выстрел, и как же кстати. Джильди с восторгом свалил заботы о трофее на талигойцев и объявил, что на сегодня хватит. Не спорил никто, даже Варотти.
Черный залив был покрыт белыми барашками, ветер мешал дым с облаками и гнал все это через выползшую луну. Судя по вспышкам у входа в залив, дриксы потеряли строй и теперь спасались кто как может, полагаясь не столько на пушки, сколько на темноту и паруса. Джильди протянул руку:
– Дайте кто-нибудь касеры.
Фляжка отыскалась сразу же, она была почти пуста, только на дне что-то робко плеснуло. Моряк последнее не допивает, Джильди сделал один глоток и вернул остатки владельцу. До Хексберг было не так уж и далеко, но из темноты мог выскочить удирающий линеал. Оказаться на пути раненого быка Луиджи не испытывал ни малейшего желания. Шестьдесят пушек против восьми – это неприятно... Капитан Джильди зевнул, поплотней закутался в измазанный плащ и объявил:
– Пойдем вдоль северного берега, там мельче. Закрепите пушки, канониры могут отдыхать. Гребцов менять каждые полчаса.
«Акула» послушно шевельнула веслами, устало, но довольно забил барабан.
– Весла-ать... Весла сушить... Весла-ать...
Вдалеке нет-нет да и сверкали зарницы, долетали отголоски залпов, а у Энтенизель стояла тишина. Те, кто смог, вырвались в море и растворились в темноте. Неудачники – на дне. Те, о ком судьба еще только размышляет, добираются до берега.
Тучи над заливом совсем разошлись, зато к северу небо закрывала черная пелена, сожравшая звезды. Ветер стих, но не уснул, а затаился, как зверь перед прыжком, навалившаяся ночь была тревожной и недоброй. Чем быстрее они доберутся до порта, тем лучше.
– На гребной, – крикнул Джильди, – быстрей!
Барабан забил чаще, «Акула» бойко заскользила по затаившемуся заливу. Вода была спокойной, но Луиджи казалось, что в глубине ворочается что-то огромное, древнее и недовольное.
– У Джованни коленка ноет, – объявил поднявшийся на бак Варотти, – шторм идет.
– Альмейда на ночь глядя в море не полезет, – выдал желаемое за действительное Джильди, – а «гусям» уж как повезет...
– Этим уже повезло, – кивнул Варотти на шарахнувшуюся от «Акулы» тень. – Из боя вышли, шлюпкой разжились, до берега рукой подать.
– Ну и пусть плывут, – разрешил Луиджи. – Если им больше нравится тонуть в болоте, я не возражаю. Постой-ка! Это не моряки!
– Точно, солдаты, – с видимым отвращением произнес бывший боцман, – десятка три.
– Вот-вот! И кесарь без них как-нибудь обойдется.
Варотти по старой привычке четырежды и один раз дунул в свисток. «Заряжать все орудия. Стрелять только третьему». «Акула» чихнула ядром, пламя высветило набитую людьми лодку, весла были послушно подняты: «гуси» в ледяную воду явно не хотели.