Рокслей вряд ли намекал на матушку, но Ричард вспомнил именно ее. Поджатые губы, серая вуаль, четки в длинных пальцах... В глубине души Дикон признавал, что последний раз вел себя не лучшим образом, но мать тоже виновата. Повелитель Скал давно уже не мальчишка, за его плечами две войны, не считая октавианской бойни, и он, в конце концов, герцог и глава Дома. Женщина остается матерью, сестрой, женой, вдовой, но все решает мужчина. Так повелось от века. Если герцогиня Окделл чтит традиции, она должна смириться и с этой.
– Что с тобой? – Джеймс внимательно смотрел на замечтавшегося сюзерена. – Что-то случилось?
– Нет-нет, – замотал головой Ричард, – все в порядке. Что ты думаешь о Высоком Совете?
Генерал задумался, теребя эфес шпаги. Рокслея называли отменным фехтовальщиком, и Дику давно хотелось проверить на нем свое искусство. К сожалению, траур по маршалу Генри исключал фехтовальные забавы.
– Джеймс, – вполголоса окликнул юноша, – почему бы нам после Совета не размяться со шпагами? Приезжай в мой особняк, как-никак, ты мой вассал. Вот и явишься с визитом.
– С визитом? – переспросил Джеймс. – Ах, да... Я как-то еще не привык, где ты живешь. И в Совете сидеть не привык. Хорошо, если у нас получится, а если нет? По праву крови становятся графами, но не генералами и экстерриорами.
– Ты во многом прав, – в самом деле, почему ничего не сделавшие для победы имеют те же права, что и сражавшиеся за нее?! – но если мы хотим возродить Империю, нужно вспомнить старые обычаи.
– Все ли? – в голосе Рокслея звучало сомнение. – Мы же не откажемся от пистолетов и подзорных труб и не нацепим на себя доспехи? Время на месте не стоит, что ушло, то ушло.
– Уходит не все, – Ричард стиснул собеседнику руку, давая понять, что бо́льшего говорить не вправе. – И в конце концов, такова воля Его Величества.
– О да, – согласился Джеймс и замолчал. Для него король Ракан был не более чем ожившей легендой. Рокслеи шли за Окделлами, верили им, но это доверие не распространялось на рожденного в Агарисе сюзерена.
– Его Величество знает, что делает, – Дик покосился на торчащего слишком близко Придда. – Так ты приедешь?
– Не сегодня. После Совета я еду встречать новое Высокопреосвященство. Не сказал бы, что я в восторге.
Ответить Дикон не успел. Высокая золотистая фигура четырежды ударила жезлом и провозгласила:
– Его Величество Альдо Первый, Милостью Создателя король талигойский, скоро призовет вас. Готовьтесь!
Вообще-то следовало говорить «волею Истинных Богов владыка и повелитель Золотых земель», но это потом, когда власть Раканов будет столь же прочной, как право на нее, а сейчас придется лицемерить, заигрывая то с Церковью, то с соседями...