– Как вы узнали? – Отказываться глупо, остается стоять и смотреть в глаза.
– Не я, – император откровенно забавлялся, – молодой фон Лемке. Он заметит хорошенькую женщину даже в доме врача. Вам не повезло, герцогиня, или, наоборот, повезло. Волокита только что вернулся из путешествия по землям мундиалитов. Онцийские художники в угоду Верховному Импарциалу четвертый год пишут с вас Пречистую зеньору. Лемке пошутил, что настоящая Зеньора живет в Витте. Я услышал и решил узнать больше. Я никогда не верил сказке о каменном госте, утянувшем в ад вдову с любовником, и о другой вдове, за добродетель введенной бронзовым супругом в рай.
– Тем не менее я в раю, – отрезала Инес, – потому что я счастлива.
– Отлично, зеньора. Витте называли по-разному, но вы первая уподобили мой город царствию небесному. Так что вы думаете о своей королеве? О своей бывшей королеве.
– Она несчастна. – Инья ответила прежде, чем подумала, и тут же поняла, что права. Хуана с ее горячими огромными глазами и ночными кошмарами была именно несчастна.
– Несчастная королева и несчастная страна. Страдания заразны, особенно если страдает монарх, – посочувствовал Ротбарт и сел, чем не замедлил воспользоваться Шварциг, водрузивший башку на хозяйские колени. – Садитесь оба. О вас, герр Йонас, я тоже наслышан. Вы умелый врач и достойный ученый. Известный вам фон Хильфбург в восторге от вашего трактата, запамятовал какого, и мечтает заполучить вас в свою Академию… Вы вовремя покинули несчастную страну, зеньор бен-Авнер. Вашим единоверцам повезло меньше.
– Не только им, – не согласился Бенеро. Он мог сказать больше. Некий «друг дона Алехо» раз в три месяца писал герру Йонасу. Про жуткие законы, калечащие жизнь всем, от крестьян до грандов. Про восстания в Мегреске и Агернаре. Про указы о «чистоте крови» и порожденные ими доносы. Про предательство, а иначе это никак не назовешь, ударившее не только по суадитам, синаитам, хитано, но и по жителям земель, добровольно признавших власть онсийской короны. Это были страшные письма…
– Зеньора задумалась? – раздалось совсем рядом. Инес вздрогнула и подняла голову. Император смотрел ей в лицо золотыми волчьими глазами и скалился, то есть улыбался.
– Ваше величество хотели, чтобы я вспомнила. Я вспоминала.
– Да? – Ей кажется или Герхард прячет смех?
– Да! – вскинула голову Инья. – Хуана смотрит на мир глазами Фарагуандо, а он видит только грехи. Он всегда был таким, но старая Протекта до поры до времени его сдерживала. Когда ее сломали…
– …Фарагуандо начал охоту, – закончил Ротбарт. – Ваш святой сумел найти не только дичь, но и гончих. Я был удивлен. Онция столетиями отбивалась на юге от синаитов, а на севере – от единоверцев. Она просто не могла позволить себе охотиться на своих.